Седьмая чаша - страница 131

— Нормально. Давно уж стоит ретранслятор на пике Ботева… Да, так о чем я?.. Оказывается, незадолго до этого господин Ликоманов во Францию ездил, привез оттуда новый телевизор с дистанционным управлением. А старый — сюда. Я помог антенну смонтировать, — разбираюсь малость в этих делишках.

Бурский внимательно слушал. Делать записи не было нужды, память работала, как магнитофонная лента, не мешая рассуждать. Каковы были взаимоотношения Ивана с Бангеевым и особенно с Ликомановым? Сегодня он готов нам помочь. Но, по всей видимости, служит все-таки своим благодетелям. А от милиции чего ждать, кроме неприятностей? И любезность, и услужливость Ивана могут оказаться лишь ширмой. Пятнышко на хвосте вертолета… «А Вот Софийская»… Еле заметное подергиванье плечом…

Поражало, сколько ценностей хранил владелец никем не охраняемой, небрежно запертой дачи. Допустим, за мебель можно не опасаться: она тяжелая, выносить ее неудобно. Но сервизы, ковры, телевизор, дорогая видеоаппаратура, сотни видеокассет, антикварные безделушки — неужто Иван действительно не уполномочен охранять эти богатства? У Ликоманова он деньги за присмотр дачи вроде бы получал. Почему же Бангеев отказался от услуг сторожа? Загадка… Или есть у Ивана ключи, и он это скрывает. С какой целью?.. Любой миллионер позаботился бы об охране такого гнездышка. Значит, и Ликоманов, и Бангеев — миллионеры, для которых потеря нескольких десятков тысяч левов пустяк, как говорится, ниже уровня шумов в электронной системе… Да, крутое разворачивалось дельце.

Осмотр закончился под вечер. С одной стороны, много чего выяснили, с другой — не   обнаружили   ничего   конкретного. Следов было с избытком, ходили здесь и в обуви, и без нее, в носках. Отпечатки пальцев пришлось разбивать на пять групп: первые три были свежие, остальные — давние. Было, было что записывать стажеру Тодорчеву, наверняка запомнит этот день.

Пока эксперты укладывали свои приборы, Бурский снова напомнил Ивану, сколь важно хранить молчание по поводу и первого посещения дачи, и второго, с открыванием замков и обыском. Затем объяснил, что против Бангеева нет никаких подозрений и если он что прослышит, то только напрасно встревожится. Иван пообещал, что они с женой будут хранить гробовое молчание, предложил поклясться самой страшной клятвой. И все же Бурский думал, что мужик он — себе на уме и доверять ему не стоит.

Пока эксперты закрывали дверь, выходящую на террасу, Бурский сел под сосной на чистый свежий пенек. В полнеба полыхал огненно-красный закат, солнце вот-вот должно было скрыться за верхушками деревьев. Тихо. Тепло. Октябрь… Все ли они сегодня сделали, думал Бурский. Не упустили ли чего? Комнатенка в подвале, конечно, многое расскажет следствию, лаборатории прибавится работы. К сожалению, дожди смыли отпечатки шин синего «москвича». Вода стала их противником… Черт побери, вода! Как он мог забыть?! А что если Кандиларова именно здесь утопили? Ведь в легких у него вода была горная, с молибденом. Только вокруг ведь нет ни озерка, ни речушки. А на даче ванн не оказалось — господа предпочитали душ. И все же…

— Петко! — окликнул он Тодорчева. — Достань-ка термос из моей сумки, налей свежей воды — в пути горло промочим. Но сначала вымой и хорошенько ополосни термос, а то в нем кофе был. Понял?

Тодорчев, многозначительно кивнув, пошел к черному ходу. Подумав, Бурский прошел за ним в кухню. Стажер яростно тряс налитый водой термос. Увидев майора, он сказал:

— Понятно. Для анализа?

— Молодец, просек. Только спусти сначала — вода в трубе застоялась…

Да, вода оказалась той самой, что была в легких Кандиларова.

Не менее категоричное заключение дали трассологи: шесть или семь человек, все мужчины, оставили следы в подвальной комнатенке дачи. Самые свежие, недавние следы — очень крупного человека и еще двух — поменьше, полегче. Крупные абсолютно совпали с теми, что были на песке в пещере. Там же — следы, оставленные туфлями Кандиларова.

Дактилоскопические анализы показали, что Кандиларов не только побывал на даче, но почти две недели провел в подземной комнате. Самым же интересным и важным оказалось то, что среди отпечатков нашлось множество таких, какие в самом начале обнаружил бай Минчо на туфлях покойного Кандиларова. Похоже было, преступник не предполагал, что вилла подвергнется столь основательному обыску.