Утро в понедельник выдалось безоблачным, а небо над рекой Харб поражало своей синевой. Молодые мамочки, спеша воспользоваться столь редкой для декабря солнечной погодой, высыпали с детскими колясками в парк Силвермайн. Воздух был морозным и колючим. Солнце заливало город ярким светом. В его сиянии примыкающие к реке улицы чудесным образом преображались – им словно возвращался тот облик, которым они могли похвастаться на рубеже XIX–XX веков. Ревели буксиры, кричали чайки, проносясь над самой водой, а женщины ласково баюкали младенцев в колясках, поправляли им одеяла, натягивая до самых подбородков. Рядом с оградой парка, заложив руки за спину, стоял патрульный и с праздным видом смотрел на залитую солнцем реку.
На полу спальни в квартире, располагавшейся на втором этаже дома по адресу Сильвермайн-овал, белел очерченный мелом контур тела – единственное напоминание о том, что здесь накануне вечером была обнаружена убитая женщина. Переступив этот контур, Карелла и Клинг подошли поближе к разбитому окну. Эксперты уже успели со всей осторожностью собрать с пола, упаковать и пронумеровать осколки стекла, резонно предположив, что преступник, выбивший окно, мог оставить на них капли крови или обрывки своей одежды. Карелла посмотрел сквозь неровное отверстие в стекле на переулок внизу. До здания напротив было где-то три с половиной метра. Не исключено, что преступник мог допрыгнуть до противоположного здания, зацепиться руками за подоконник и залезть в одну из квартир. Обычно такое планируют заранее, тщательно все просчитав, а здесь человек действовал в спешке, в состоянии паники, выбив стекло своим телом. Квартиру в здании напротив, безусловно, следует проверить, однако, вероятнее всего, грабитель, сиганув из окна, приземлился на тротуар.
– Высоко тут лететь, – протянул Клинг, заглянув Карелле через плечо.
– Как думаешь, сколько?
– Метров девять, а то и десять. Минимум, – уверенно ответил Берт.
– Запросто ногу сломать можно.
– Может, он акробат, – предположил Клинг.
– Как считаешь, он протаранил окно головой? – спросил Стивен.
– А как еще?
– Ну, он мог сначала выбить стекло, а потом уже прыгнуть, – пояснил Карелла.
– Зачем ему такие сложности? Почему в таком случае он просто не открыл окно? – резонно осведомился Клинг.
– Давай поглядим.
Полицейские внимательно осмотрели задвижку и раму.
– Руками трогать можно? – спросил Берт.
– Да, эксперты тут уже закончили, – кивнул Карелла.
Клинг схватился за ручки на оконной раме и потянул их вверх:
– Не идет, – просипел он.
– Попробуй еще раз, – посоветовал Стив.
Клинг послушно потянул еще раз.
– Никак, – вздохнул он.
– Наверное, закрасили, вот и засохло все намертво, – предположил Карелла.
– Может, преступник и пытался открыть окно. А выбил его только после того, как понял, что оно не поддается.
– Ага, – согласился Стивен. – Причем он очень торопился. Флетчер как раз отпирал входную дверь, а может быть, уже входил в квартиру.
– Может, он выбил стекло сумкой? – задумчиво произнес Берт.
– Какой сумкой?
– Как это «какой»? – удивился вопросу Клинг. – Была же у него с собой сумка? Ну чтобы складывать туда добычу.
– Пожалуй, – согласился Карелла. – Только все равно грабитель наш – неопытный.
– Это еще почему?
– Пошел на дело без перчаток, – пояснил Стивен, – вся квартира в отпечатках пальцев. Сразу видно, что новичок.
– Пусть так, но сумку-то он наверняка с собой взял. И окно, скорее всего, выбил именно ею. Кстати, это объясняет, почему на полу валялись ложки и прочая дребедень. Когда грабитель понял, что окно не поддается, он со всей дури размахнулся сумкой, чтобы выбить окно, и часть добычи высыпалась на пол.
– Может, и так, – не стал спорить Карелла.
– Потом он полез в окно. Сперва свесил ноги. Так логичнее, чем с разбега высаживать стекло своим телом. Между прочим, Стив, знаешь, что он мог сделать? Сперва он мог скинуть вниз сумку…
– Если она у него была, – поднял палец Карелла.
– Была, конечно, – фыркнул Берт. – Слушай, Стив, где ты видел домушника без сумки? Даже новички ходят на дело с сумкой.
