Питерс не проронил ни слова, пока мы не отошли достаточно далеко от дома и не миновали сад позади него, в котором могли укрыться соглядатаи.
— Ты видел старика. Что думаешь?
— Он в плохой форме.
— Ты знаешь яды, которые могли оказать подобное действие?
— Нет, — честно ответил я. — Нужен специалист. Я знаю парня, который разбирается в таких вещах, но он должен осмотреть генерала.
Морли Дотс знает все на свете, может, потому, что он полукровка и эльфийской крови в нем больше, чем человеческой.
— Не получится. Довольно одного чужака, чтоб все здесь на рогах стояли.
— Ну да.
Настоящий растревоженный улей. До сих пор нам не попалось ни единого живого существа.
— Когда хочешь знать наверняка, спрашиваешь у того, кто в этом разбирается.
— Я попытаюсь.
— Теперь о ворах. Это правда? Повариха считает, что генерал выдумывает.
— Нет. Она так считает. Когда-то, мы только переехали сюда, у него действительно случались заскоки. Но она так редко выходит из кухни, что у нее у самой ум за разум заходит. Она даже не знает, какой год на дворе.
— Она пыталась запрячь меня в работу.
— С нее станется. О боги! Я помню твою стряпню.
— А я помню, что мне приходилось готовить. Крысы с кореньями, а на гарнир жуки.
Он проворчал что-то и снова почти улыбнулся.
— Неужели у вас могли сохраниться нежные воспоминания о тех днях?
— Нет, Гаррет. Я не настолько ненормален, хоть и профи. Я не скучаю по войне. — Он вздрогнул.
— А? В чем дело?
— Тревожные слухи ходят. Говорят, готовится поход против Слави Дуралейника и могут призвать ветеранов.
Я засмеялся.
— Что тут, черт побери, смешного?
— Давненько не слышал такой славной шутки. Вы представляете, скольких загребут? Всех мужчин старше двадцати пяти. И вы думаете, они пойдут, как овечки на заклание? Хоть один из них? Да если объявят такой призыв, будет революция.
— Может быть. Ты думаешь, его действительно хотят отравить?
— Допускаю.
— Я ничего не знаю о ядах. Каким образом его могут давать старику?
Я не специалист. Но из профессионального интереса всегда держу ушки на макушке, когда речь заходит о подобных вещах.
— В еде, в питье. Могут рассыпать по постели, чтобы яд проникал через кожу. Он может быть даже в воздухе. Пока мы будем доискиваться «как» — он в ящик сыграет. Надо выяснить «что». Поговорим о людях. Кто имеет доступ к генералу?
— Все, так или иначе.
— Пошли дальше. Кому это выгодно? Если есть убийца, значит есть и причина.
— Очевидно, убийца уверен, что делает это не зря, — проворчал Питерс. — Я пытался обмозговать это с самого начала, но ни к чему не пришел.
Ничего страшного.
— Сколько стоит поместье? К кому оно переходит?
— Бессмыслица. Дженнифер получает половину. Другая половина будет поделена между нами.
— Назовите примерную цену в золоте. А потом спросите себя, на что готовы пойти некоторые ваши знакомые за малую толику этой суммы.
Он пожал плечами:
— Миллиона три за дом. Миллион за обстановку. Два-три миллиона за землю. В прошлом году за два северных участка генералу предлагали три миллиона. Он чуть было не соблазнился: проблемы с наличными, а старик не хочет, чтоб Дженнифер в чем-нибудь нуждалась.
— Три миллиона только за часть имения?
— Кому-то понадобилась земля поблизости от города. Но старик колебался, и сделка не состоялась. Они купили участок подешевле у одного типа с Холма.
— Обошлось без обид?
— Обошлось, насколько мне известно.
У меня возникла рабочая гипотеза. Каждый из наследников получит около ста тысяч марок. Я знавал парней, которые за такие деньги перережут сто тысяч глоток. Стоит предположить, что кому-то не терпится получить свою долю, — и мотив налицо.
— Все знают о завещании?
— Конечно. Старик много раз говорил о нем. Говорил и о том, что деньги получат лишь те, кто будет добросовестно трудиться.
Ха!
— Кухарка упоминала некоего Кенди.
— Не он. Он давно ушел. У него вовсе не было шансов. Он даже не человек. И само собой, генерал не включал его в завещание. Он не из тех, кого старик привез с собой. Он из компашки, заправлявшей поместьем, пока мы были в Кантарде.
— Она упоминала также Хэркорта, который доставал всех со своими девчонками.
