— Пора ехать, — сказала она, не замечая растерянности отца.
— Я уже готов.
Они не спеша вышли из дома, сели в машину и тронулись. Всю дорогу Николас не проронил ни слова, в его душе жила надежда, что дочь найдет его письмо и все поймет.
Мэри не обратила внимания на то, что всю дорогу между ними царило молчание. Она думала о Джордже. Не одобряя своего вчерашнего поведения, Мэри гадала, как ей теперь надо держаться. Ей вовсе не хотелось огорчать Джо, но не хотелось и продолжения наметившийся роман. Что-то надо придумать.
Вот и больница. Мэри посмотрела на часы. Было без четверти восемь. Помогая отцу выйти из машины, она сказала:
— Мы не опоздали. Я провожу тебя.
— Как хочешь, Мэри. — Отец посмотрел ей в глаза.
— Я должна узнать, где ты будешь лежать, кто твой лечащий врач, когда тебя будут оперировать, — перечислила она.
— Сегодня, — совершенно спокойно ответил Николас.
— Но почему я узнаю об этом только сейчас! Ты что, не мог мне об этом сообщить раньше?! — с досадой спросила Мэри.
— Так ли это важно, дочка? — улыбнулся отец. С трудом преодолев ступеньки, Николас остановился передохнуть. — Пока я здесь, ты не должна обо мне беспокоиться!
Я вообще не должна о тебе беспокоиться! Не ты ли меня этому обучил? — подумала Мэри, но ничего не сказала.
Отец с дочерью подошли к регистратуре. Мэри получила всю необходимую информацию, простилась с Николасом и отправилась к Соудекам. Она рассудила, что в ближайшие часы ее присутствие в больнице бессмысленно. Лучше посидеть за документами.
Незамеченная никем, Мэри вошла в ресторан и села за работу. Полная неизвестность о состоянии дел в больнице не давала сосредоточиться. Работа не шла на ум, Мэри нервничала.
Мне не следовало так разговаривать с отцом. Зачем я только согласилась приехать? Все получается как-то некрасиво. Почему мне так не терпелось уехать из больницы, я же предупредила Соудеков, что сегодня не буду работать. Надо было остаться там и ждать результата операции, корила себя девушка. Ей вдруг очень захотелось увидеть Джорджа. Она уже выходила из комнаты, когда за спиной услышала:
— Мэри! Ты сегодня здесь? А как же отец? Он не стал ложиться в больницу? — Перед девушкой стояла удивленная Хэлен. — Стив говорил мне, что операция назначена на сегодня.
— Привет, Хэлен. Пока идет операция, мне там делать нечего. Я решила заглянуть на работу, скоротать время здесь. — Мэри сделала вид, что ей очень некогда и, оборвав разговор, пошла в сторону кухни. Ожидая услышать аналогичный вопрос из уст Джорджа, девушка раздраженно толкнула дверь кухни. Его не было. Джузеппе радостно приветствовал Мэри.
— Доброе утро, барышня!
— Не очень-то оно доброе для меня, — огорченно ответила Мэри. — Джузеппе, вы не знаете, где Джо?
— Знаю. Но ему сейчас не до вас. А что омрачает жизнь нашей прекрасной гостьи? — любуясь Мэри, спросил Джузеппе.
— Отцу сегодня делают операцию на сердце.
Старик извинился и попытался ее ободрить, отчего у Мэри только добавилось тревоги в сердце. Она уже открывала дверцу машины, когда увидела, что к стоянке подъезжает Джордж.
Джо заметил Мэри, и лицо его исказила гримаса. Откуда ей было знать, что она вызвана болью. Мэри, заметив выражение лица молодого человека, вспыхнула от гнева и унижения, села в машину и, проезжая мимо Джорджа, постаралась обдать его пылью из-под колес. Всю дорогу до больницы Мэри ругала себя. Абсолютно уверенная, что Джо она теперь неприятна, она гнала машину так, что пешеходы махали ей в догонку, предупреждая об опасности на дороге. Мэри чудом осталась невредима: она в последний момент заметила ремонтных рабочих и знак объезда.
Решение, мгновенно принятое ею, оказалось единственно правильным: выехать на пустынный тротуар и затормозить. Несколько минут Мэри сидела в машине, осознавая, что могло произойти. Постепенно она пришла в себя, включила мотор и теперь уже медленно съехала на дорогу, развернулась, нашла на указателе маршрут объезда и поехала в больницу.
Теперь она ни о чем не думала, а внимательно следила за дорогой. Не спеша она подъехала к больнице, вышла из машины и почувствовала, что по телу прошла дрожь. Мэри попыталась успокоиться, но страх за отца, негодование на Джорджа, осознание только что пережитой опасности не унимали дрожь, а делали ее сильнее. Мэри подошла к регистратуре:
