Сегодня воскресенье.
После сна про эскадрилью и байкеров я снова заснул, как вдруг раздался дьявольский сигнал бедствия, который мог бы заставить даже повелителя царства мертвых, Аида, заткнуть уши, а проще говоря – звонок.
Я, как был в свитере, еле поднялся и с небольшим раздражением открыл дверь.
Все, конец воспоминаниям.
Я наскоряк прибрался в комнате. К счастью, я только вчера делал уборку, поэтому было чисто. Ступить было где. Порнография спрятана. Идеально. О большем и мечтать нельзя.
Я предложил этому подозрительному типу, организатору самоубийств, присесть, заварил пакетированный чай, подал на стол и сел напротив.
– Благодарю Вас за то, что решили воспользоваться услугами организатора самоубийств, – сказал парень, улыбаясь.
У него были правильные андрогинные черты лица. Вероятно, он был старше меня, но с натяжкой его можно было назвать старшеклассником. Кожа белая как кость, волосы черные как смоль, удлиненный разрез глаз. Когда он смеялся, глаза превращались в щелочки.
– Меня зовут Ёмидзи.
– Ёмидзи? – переспросил я.
– Да, – кивнул он и протянул мне черную прямоугольную бумажку. Это была визитка. Она была оформлена, как и веб-страница – на черном фоне белая надпись: «Организатор самоубийств Ёмидзи». «Ёмидзи» было написано катаканой[1].
Это имя или фамилия?
– Э-э, Ёмидзи-сан, верно?
– Да, – улыбнулся Ёмидзи, – но могу я Вас попросить не использовать учтивую речь по отношению ко мне?
– Что? Почему?
Ёмидзи выглядит старше меня, поэтому, как и любой японец, я использую учтивую речь, таков обычай. Лично я терпеть не могу молодежь, которая не может ее использовать.
– С клиентами я всегда общаюсь учтиво, потому что хочу быть дружелюбным, – Ёмидзи слегка надул губы. – При этом я не люблю учтивую речь. Японцы могут говорить учтиво с собеседником, но не испытывать к нему уважение. Это лицемерие какое-то. Поэтому прошу Вас не использовать учтивую речь по отношению ко мне.
Сам Ёмидзи был учтив.
Странный парень.
– Ладно. Ёмидзи-сан...
– Просто Ёмидзи.
– Хорошо. Ёмидзи...
– Да?
Ёмидзи склонил голову набок. Я подумал, что он милый. Вот я придурок!
– Ёмидзи – это имя или фамилия? Или, может, вымышленное имя для работы, кодовое имя?
– Решайте сами.
– А?
Бессмыслица какая-то.
– Мое имя – ничтожная мелочь, так что какая разница? Можете интерпретировать как Вам угодно.
– И как это понимать? Ладно, а какими иероглифами пишется?
– Это тоже на Ваше усмотрение. Прошу прощения, – Ёмидзи достал из моей сумки лист бумаги, взял свою ручку и начал писать.
– Можно записать как «дорога в обитель мертвых», «читающий смерть», а также «ночной путь», «познающий мир» или даже цифрами «432».
Писал он изящно, в отличие от меня.
– Не въезжаю...
– Это как писать роман.
– Все равно не въезжаю.
– Важно не то, что хочет написать автор, а то, как воспримет это читатель.
Он закончил писать и очаровательно улыбнулся.
– Я зеркало, в которое Вы смотритесь, и Вы определяете мою ценность...
Его жуткая убедительность пугала меня, я сглотнул. По спине пробежал неприятный холодок, как будто рядом проползла ядовитая змея.
– Что ж, пусть будет на катакане... – смог из себя выдавить я, и Ёмидзи улыбнулся.
– Итак, перейдем к делу, – Ёмидзи хлопнул в ладоши.
– Извини, конечно, но вчера я напился, поэтому не помню, что я там по телефону говорил, – сказал я честно и с чувством вины.
– Ну и ну, как я и предполагал. Вы мне показались странным клиентом.
– А? Я какую-то глупость сморозил?
– Вы назвались Сидом. Неужели, это настоящее имя?
– А-а...
Похоже, из-за выпитого язык меня плохо слушался, и ему послышалось «Сид», а не «Сидо».
– Можете быть Сидом. На катакане, как и «Ёмидзи».
Так я стал Сидом. Не-е, мне не идет.
– Объясню все еще раз с начала.
За все время разговора Ёмидзи ни разу не скорчил недовольную физиономию.
Кстати, хоть я и был пьян, я ничуть не жалею, что позвонил ему. Я и вправду хочу умереть.
– Во-первых, оплата – сто тысяч иен.
– Дешевле, чем я предполагал...
Для меня, как для студента, сумма, разумеется, немаленькая, но в качестве оплаты за то, чтобы прекратить существование – слишком дешево, по-моему.
Такое чувство, что твою жизнь оценили в сто тысяч иен.
