Его темные зрачки в зеркале заднего вида полностью меня захватили.
– И как вам это понравилось, стоять над демонами?
Драма, разыгравшаяся вчера вечером. Карнавал, подчинивший убийц. Все шло по плану, все действовали так, как и было задумано, даже смешно. Весь мир как будто вертелся у меня на ладони. Я ощутил эйфорию, порожденную риском и трепетом. Я ощутил превосходство, словно стал Богом. То чувство, что я испытал тогда, было и вправду незабываемым…
– Чепуха. Я сыт по горло хождениями по лезвию ножа, – я вздохнул и как бы посмеялся над собой.
– Ужас… Это была просто нелепая оффлайн-встреча.
– Вижу, у вас остались плохие воспоминания. Лишь о самой встрече!
…Глупые шуточки у него. Но нельзя расслабляться. В отличие от самозванца в особняке, этот Ёмидзи настоящий. Сильнейший человек в криминальном мире. Возможно, все его эти шуточки и дурачества лишь для того, чтобы усыпить мою бдительность.
– Не поймите меня неправильно! Это была лишь глупая шутка, чтобы усыпить вашу бдительность, господин Ю!
…Что же делать? Он вот-вот усыпит мою бдительность.
– Итак, шутки в сторону, – сказал Ёмидзи спокойно, как будто ничего и не было. – На самом деле я давно знал о госпоже Хайне. Именно поэтому я и стал водителем, чтобы привезти вас сюда и отвезти домой.
– Вы знали о нас?
– Меня заинтересовала девушка, которая ничего, кроме человечины, не ест. Можно сказать, что она – вершина пищевой цепи. Очень интересно.
– А-а, понятно. Ваша цель – Хайна, да?..
Плохо дело. Этот парень оказался врагом. Пока мое волнение нарастало, Ёмидзи еле заметно покачал головой.
– Только поймите меня правильно. Я не собираюсь причинять вред госпоже Хайне. Она просто объект моего интереса. И еще, господин Ю, у меня к вам один вопрос.
И он задал свой вопрос так непринужденно, словно говорил о какой-то ерунде:
– Вы ненавидите свою девушку?
Все поплыло перед глазами. В горле вдруг пересохло, голос охрип.
– С… чего… вы… взяли?
– Потому что вы не взяли багаж госпожи Хайны.
– Что?..
– Когда четыре дня назад я привез вас сюда, у вас, господин Ю, была лишь легкая сумка, но, несмотря на это, вы не потрудились помочь вашей девушке нести ее тяжелый багаж. И сегодня история повторилась.
– Ха-ха…
Я рассмеялся над своей маленькой, элементарной ошибкой.
Правда, что ли? Багаж?
Да уж, с этой заботой я становлюсь беспечен.
– Мой промах. Впредь нужно быть осторожнее. Чтобы показать, как сильно я люблю Хайну.
– Значит, я был прав: вы ненавидите госпожу Хайну.
– Да, – кивнул я с лицом, будто говорящим: «И что с того?». Похоже, я больше не смогу от него ничего утаить.
– Я ненавижу Хайну Хинамуру всеми фибрами своей души. Она выводит меня из себя. Человек, которого я больше всего на свете хотел бы убить, – Хайна.
Когда я это сказал, Ёмидзи странно наклонил голову.
– И, тем не менее, вы ее парень… так?
– Да. Парень ведь должен любить свою девушку?
Думаю, здесь самое место придиркам.
– Похоже, у вас на то есть серьезные причины.
– Да, есть.
Как только я произнес это, Ёмидзи повернулся и приблизился ко мне. Из-за того, что все это время мы разговаривали через зеркало заднего вида, в тот момент, когда я встретился с его жутким взглядом без посредников, меня словно парализовало.
– А вы не расскажете?
– Это не очень веселая история…
– Потому я и хочу послушать.
…Уж больно радостным он выглядит. У этого человека нет ни стеснения, ни тактичности. Неудивительно, что они с Ан дружат.
– Что ж, ладно, – сказал я, немного подумав и приняв позу побежденного. Мне почему-то захотелось рассказать кому-нибудь. О том, о чем никому не хочу говорить, просто попробовать.
– Начнем с зарождения нашей любви.
Я начал свой рассказ. Рассказ о том дне, когда я стал собой. О том аду, который мы создали вдвоем – она, лишившая меня надежд, и я, стремившийся к отчаянию.
С Хайной я впервые встретился, когда мне было десять. Тогда я был самым обычным мальчишкой. Жил дружно со своей семьей: родителями и сестрой, которая на два года была старше меня. Думаю, что я был счастлив. В то время никаких особых переживаний у меня не было, хоть я и говорил, что хотел бы родиться в более состоятельной семье, то сейчас я могу смело заявить, что десять лет – это был пик моего счастья.
