— А давай поменяемся? — вдруг предложил он. — Ты меня подвезла до моего угла, а я за это дарю тебе угол в Испании! Угол твоей собственной виллы. Идет?
— Ну, в принципе, я не против, — неуверенно отозвалась я.
— Надо говорить не так! «Принимается! Приветствуется! Одобряется!» Гораздо больше энергии, правда?
— Правда, — вынуждена была признать я. — Принимается! Приветствуется! Одобряется!
— До скорого! — улыбнулся на прощание он. — Встретимся будущей осенью, в Мадриде!
— Ага, до свидания, — машинально отозвалась я.
Я не трогалась с места, осмысливая свою странную встречу с этим немыслимым мужчиной, не поддающимся классификации. Наверное, мне следовало ввести еще один тип «вне категорий» — «Ненормальный Волшебник».
Тут дверцу задергали снаружи, и на переднее сиденье плюхнулась моя подруга Томка с ошалело-круглыми глазами.
— Откуда ты его знаешь??? — первым делом выпалила она.
— Кого???
— Бориса Всемогущего!!! И как ты могла скрывать??? А еще лучшая подруга!
— Какого Бориса, ты что?
— Да я своими глазами видела, как он из твоей машины вышел и вон туда пошел! Вы еще прощались полчаса.
— Да я его и не знаю вовсе. Просто подвезла до угла. А почему он Борис Всемогущий?
— Ну ты темная! — чуть не плакала Томка. — Да его же весь город знает! Или даже весь мир! Ему все удается, ну буквально все! На его семинары не попасть! Его книги в магазинах влет расхватывают! Для него ничего невозможного не существует! Он Волшебник!!!
— Тихо, Томка, — попросила я. — Шумишь ты много. Не туда энергию тратишь!
— А то ты знаешь, куда надо? — с досадой сказала Томка.
— Я — знаю. Я теперь тоже волшебница, — решительно сообщила я. — Заразилась, наверное. Поехали вон до того угла, а?
— На фига? — удивилась Томка.
— А вон видишь баннер висит: «„Коррида“ — новая жизнь без никотина?»
— Ну и что? Ты ж не куришь?
— А ничего. Коррида у нас где? Правильно, в Испании. Очень, знаешь ли, испанский угол. Будем снимать!
Томка смотрела на меня, как на дуру, а я вдруг почувствовала себя прямой наследницей Иванушки-дурачка, которой от предков досталось если не полцарства, то волшебная палочка и вилла в Испании — точно. Кстати, у моих бабушек и отчества были подходящие — обе Ивановны…
— Дуракам всегда везет! — провозгласила я. — Ты, Томка, просто мне поверь! И заведи наконец загранпаспорт. У меня осенью новоселье, а ты о всякой ерунде думаешь!
И я решительно завела мотор, беря курс на Испанию, до которой, оказывается, совсем недалеко.
— Как ты думаешь, что мешает вам, людям, быть счастливыми? — как-то спросила меня моя крылатая подружка.
— Да много что, — призналась я. — Эмоции, которыми мы не умеем управлять. Ситуации, которых мы не понимаем. Чувства разные. Погода. Начальство. Родные и близкие. И еще куча всяких факторов.
— Иногда мне кажется, что люди просто задались себе целью придумать, почему бы им не стать случайно счастливыми! — заметила Эль.
— Да так оно и есть, — вынуждена была признаться я. — А ведь между тем все дело — в ракурсе! Смотря как посмотреть.
— Конечно, — подтвердила Эльфика. — Случай — он просто случай, а несчастным или счастливым люди его объявляют сами.
Сказка пятая
СКАЗКА О СЧАСТЛИВОМ СЛУЧАЕ
ил-был в мире людей Случай. Он сам не знал, откуда взялся. Ему казалось, что он был всегда. И был он такой естественный, такой непосредственный! Просто как ребенок! И, как все дети, он хотел только одного: играть и радоваться.
Он очень любил нагрянуть к кому-нибудь неожиданно — чтобы удивить и повеселить. Но люди обычно пугались и говорили неприятные вещи: «Ну и ну! Случится же такое!» Или: «Какой нелепый случай!» Или еще хуже: «Жуткий случай произошел вчера!» Это звучало обидно.
Случай не понимал, почему ему никто не рад. И от этого часто грустил и становился несчастным. Тогда от него вообще уже начинали шарахаться. «Несчастный Случай!» — объясняли люди всякие происшествия, которые так часто с ними происходят по собственному недосмотру, недомыслию или недоверию. И от этого глобального непонимания Случай действительно делался все более несчастным.
Однажды хмурым осенним днем Случай сидел, нахохлившись, на скамейке под мокрым тополем и мрачно думал: «Ну и ладно! Буду несчастным случаем. Не хотят играть — и не надо. Сами виноваты!»