Он отключился. Мисс Ботфорт, в бирюзовом наряде, вкатила в кабинет тележку с образцами:
— Мистер Бенедикт, а куда все это девать? Ну, три тысячи газаторов, которые мистер Фрегглеглег проверял?
— Отвезите их на склад, попросите Уилли связаться с владельцем, как его там… с Мармотом. Пусть он их увозит. Я что, должен всем все разжевывать? Ботфорт, измучили вас сегодня, да? Как там Фреггль? Камира юбку у него отобрала?
Мисс Ботфорт устало кивнула и вышла.
— Ну и денек… — пробормотал Бенедикт, роясь в бумагах на столе. — Где этот проклятый доклад? Джеки!
— Мистер Бенедикт, рабочий день окончен, — сказала секретарша, появляясь в дверях. — Хэл же предупреждал о перерасходе сверхурочных…
— Да-да… — Бенедикт схватил папку и закрыл ящик письменного стола. — Все, Джеки, выключайте свет. Пойдем… О святая энтропия, а это еще что?!
В темной комнате приятный баритон затянул «Негу сладострастья». Через минуту к нему присоединилось сопрано: «Лобзай меня, лобзай!»
— Свет! Да включите же свет, Джеки! Что происходит?!
— Мистер Бенедикт, это крем. — Джеки щелкнула выключателем, и в кабинете воцарилась тишина. — «Иоанна Любовида», там каждый продукт своей мелодией сопровождается. У меня косметическое молочко играет «Ах, какая прелесть!». Очень мило.
— Что-о?! — Бенедикт ошеломленно уставился на лиловые баночки крема.
— Когда на ночь свет выключаешь, крем о себе напоминает музыкой, и наутро тоже. А зубная паста сопровождается песенкой «Время поцелуев». Что с вами, мистер Бенедикт?
— Немедленно звоните этой!.. — заорал Бенедикт. — Как там ее… Шавк, Шмяк, Швабр, Шлендр… ну, вы знаете… А если на работе не застанете, свяжитесь с ней дома. И пока не отыщете, не уходите. Передайте ей, что временное разрешение отозвано. Отменено. Запрещено. Джеки, найдите ее во что бы то ни стало где угодно, да хоть в преисподней! О господи, ну почему она меня не предупредила?! Я же ее спрашивал! Почему?!
— Мистер Бенедикт, она, наверное, думала, что вы знаете… Это старая рекламная уловка, сейчас все так делают.
— Ну откуда же мне знать?! Я человек холостой! — простонал он. — Джеки, да поймите же… Представляете, вот прибудут тысячи этих проклятых музыкальных шкатулок на транзитный пункт, каждая со своей дурацкой песенкой… Вам известно, что происходит со Сплинксом, когда он музыку слышит? Не зря же у него в кабинете звукоизоляция… Ох…
Они ошарашенно поглядели друг на друга. Джеки попятилась в приемную.
— Послушайте… — начал Бенедикт и тяжело сглотнул.
— Да, сэр?
— Завтра первым же делом… ну, после того, как с этой мисс Шельм разберемся, свяжитесь с… ну, как же его… Кронк? Бронк. В общем, из «Монтгомери Ребек», какой-то начальник каких-то продаж. Скажите, что я приглашаю его на деловой обед. Как можно скорее.
— Будет исполнено, сэр.
Бенедикт щелкнул выключателем и торопливо вышел из кабинета, бормоча на ходу:
— Хороший обед мне не помешает.
В кабинете звонко распевали две баночки крема и деловито гудел транскриптор.
Папочка вернулся домой в тот день, когда мамочка пришла ко мне домой. Так я воспринимаю первый контакт Земли с инопланетянами. Возможно, наши взгляды на человека несколько изменились, но важные исторические события по-прежнему всего лишь фон для того, что ближе к телу. Хотите возразить? А разве трехсторонний пакт между США, Китаем и СССР подписали не на той неделе, когда ваша дочь вышла замуж?
Итак, они сели на Луне. Мало кто знает, что за год до того поднялась тревога из-за движущегося объекта на орбите Плутона. Тогда-то в ЦРУ и решили, что космос — за границами США, а значит, в сфере их интересов. Не отдавать же возможные контакты с галактикой на откуп воякам! Так что наша небольшая контора тоже приняла участие в электронной возне. Ну и русские помогли. Они мастера запускать в космос многотонные корабли, хотя по части коммуникаций мы на корпус впереди, потому что больше стараемся. Англичане и австралийцы тоже не промах, но мы переманиваем у них лучших людей.
Первый сигнал растаял в пустоте, но одним прекрасным апрельским вечером системы связи вновь взорвались. Взошла полная Луна, на фоне которой красовался огромный инопланетный корабль, прилунившийся в Альпах. Три дня его голубовато е мерцание можно было разглядеть в любой шестикратный телескоп, которые тут же размели как горячие пирожки. Полагаю, вы помните, что у нас в то время не было обитаемой лунной базы. В мирное время никому не хотелось тратить деньги на вакуум и камни. Наша космическая программа не позволяла запустить в пришельцев даже канцелярской скрепкой раньше чем через три месяца.
