Поговорить с ней я осмелился, когда мы остались вдвоём: она что-то записывала в журнал, а я мыл полы в классе.
— В институте всему учат? — поинтересовался для порядка и без всякой задней мысли.
— Практически, да, — отозвалась Юлия Леонидовна. — Всё зависит от того, чему сам человек научится.
— А вы знаете, от чего происходит солнечный удар? — спросил я, ворочая парты и показывая свою силу.
Она округлила глаза и, кажется, наконец-то рассмотрела меня.
— Если человек перегреется на солнце…
Мне чудилось, у нас складывается вполне научный разговор и ей со мной интересно.
— Нет, если человек перегреется, у него будет тепловой удар! — чёрт меня дёрнул заспорить. — Это я читал. А от чего бывает солнечный? Чем солнце бьёт? Лучами? Или светом? Но я пробовал целый день сидеть голым, только шкура облезла потом, и всё.
— Любопытно, никогда не задумывалась, — рассмеялась она, и я понял, что час настал.
— Где находится гора Манарага?
— Манарага?… Посмотри на карте.
— Смотрел, нету. И реки Манараги нету.
— Наверное, это очень маленькая гора, если её нет на карте, — объяснила Юлия Леонидовна.
— А почему когда в атаку бегут, кричат — ура?
— Это боевой клич.
— А почему тогда река называется Ура?
— Разве есть такая река?
— Есть, далеко на севере, где была война, — охотно объяснил я. — Может, там наши ходили в атаку, кричали «ура!» и потому так назвали?
— Откуда ты знаешь, что на севере?
— Читал!
— Молодец! — искренне похвалила Юлия Леонидовна. — Это хорошо, что ты много читаешь. Наверное, у вас есть домашняя библиотека?
— Есть! — соврал я, хотя в доме были только школьные книжки, журналы «Охота» и «Огонёк» да с десяток полурастерзанных томов без начала и конца. Но сестра училась на два класса выше меня, и я читал учебники за седьмой класс.
— Но учишься ты неважно, — она посмотрела в журнале. — По всем точным дисциплинам у тебя тройки.
Мне не нравилась эта тема, и я решился на последний вопрос.
— А Карны на свете бывают?
— Карны? — отчего-то насторожилась Юлия Леонидовна. — Кто это?
— Ну, это такие женщины, которые отводят убитых в рай.
Она почему-то испугалась, вероятно, боялась мертвецов, встала и заволновалась.
— Какие необычные вопросы у тебя. Карны… Ты, наверное, читаешь взрослые книжки?
— Читаю, — соврал я.
— Нужно читать книги соответственно возрасту. Сейчас я дам тебе Гайдара. — Она достала из шкафа толстую книгу. — Вот, возьми. У вас дома такой нет.
Я был уверен, она тоже как все, не знала и может быть впервые слышала имя Карна, однако спрашивать про гоев и спорить больше не стал, взял книжку и ушёл радостный, потому что у нас наладился контакт.
Спустя несколько дней она сама оставила меня после уроков и показалось, была чем-то смущена.
— Ты от кого услышал это имя?
— Какое имя?
— Карна.
Я чуть не выпалил, от кого, но вовремя вспомнил наказ деда — рот на крючок!
— Это я прочитал, — опять соврал, не моргнув глазом.
— А в какой книге? — хотела поймать.
— Не знаю, корок не было. Батя из макулатуры принёс.
Раньше охотники-промысловики работали от сельпо, где вместе с ягодой, грибами и пушниной заготовляли бумагу и тряпки. Отец действительно иногда привозил домой драные книги, и это был единственный источник пополнения «библиотеки».
— Про что ещё там написано, помнишь? Про Манарагу и реку Ура?
— Ну!
— Никогда не нужно лгать! — ласково проговорила Юлия Леонидовна и осторожно погладила по голове. — Возьми себе это за правило.
Она ещё не знала о моих чувствах, и что малейшее «лишнее» внимание действует, словно кипяток. Я онемел, покраснел и убежал, как ошпаренный и потом пропустил несколько её уроков, таким образом избегая встреч. Мне казалось, вернее, я воображал, что она и есть Карна, только совсем молоденькая и неопытная, а я узнал про это и её напугал.
Должно быть, Юлия Леонидовна догадалась, что происходит, никому жаловаться не стала, а подкараулила меня на дороге, когда я шёл домой.
— Вот ты мне попался! — говорить строго она не умела, но старалась. — Ты почему не ходишь на мои уроки? Если не будешь учить русского языка и литературы, останешься человеком смёртвым сознанием.
Я проглотил язык и не мог подняв глаз: почему-то вне класса голос её был совершенно иным и очаровывал.
