Петр Гаврилович Вразмов был закоренелым, последовательным материалистом. Он не верил в бога, чертей и прочую оккультную ерунду, видел во всем этом лишь чье-то желание нажиться на легковерии недалеких людей, и потому, считая себя человеком неординарным, смотрел свысока на всех, кто проявлял хоть малейшие признаки идеалистического сознания. Легко понять поэтому его возмущение, когда однажды перед самым концом рабочего дня к нему в отдел кадров зашел элегантно одетый молодой человек и изъявил желание купить его, Петра Гавриловича, бессмертную душу. Приняв это предложение за глупый и по меньшей мере неуместный розыгрыш, Петр Гаврилович вежливо — на всякий случай, чтобы не кусать потом локти с досады — но твердо предложил молодому человеку удалиться. Но тот оказался настойчивым.
— Я говорю совершенно серьезно, — сказал он в ответ на повторную просьбу Петра Гавриловича покинуть кабинет и не мешать работать. — Мы действительно хотим купить вашу душу.
— Да за кого вы меня принимаете? — возмутился наконец Петр Гаврилович. — И вообще, кто вы такой? Я вас не знаю. Вы из какого отдела?
— Отвечу на первый вопрос, — не проявив и тени беспокойства сказал молодой человек. — Мы принимаем вас за того, кем вы являетесь на самом деле — за настоящего, чистого материалиста. В наше время, да будет вам известно, такие люди — редкость не меньшая, чем во времена инквизиции. Смешно сказать, но и сегодня почти все люди во что-то верят — кто в Бермудский треугольник, кто в светлое будущее, кто в экстрасенсов, кто в филиппинскую хирургию, а некоторые даже в бога. Редко удается найти такую кристально чистую, не замутненную верой душу, как ваша. Поэтому мы и предлагаем вам продать ее.
— Ну вот что, — сказал Петр Гаврилович, потеряв, наконец, терпение, — сейчас я вызову охрану, ей все это и изложите. У нас, в закрытом институте, не место для глупых розыгрышей, — и он потянулся к телефону.
Но к величайшему удивлению Петра Гавриловича телефон прямо на его глазах растаял в воздухе. Ничего не понимая, он ощупал место на столе, где только что стоял аппарат, потом поднял глаза на посетителя. Впервые, наверное, за многие годы, у него появилось ощущение нереальности происходящего.
— Может, предложите мне сесть? — спросил молодой человек.
— Садитесь, — через силу выдавил из себя Петр Гаврилович и посмотрел налево, на тумбочку у окна. Но телефона не было и там.
— Напрасно ищете, — весело сказал молодой человек.
— А куда он делся?
— Вам, конечно, трудно в это поверить. Но он исчез.
— Как это — исчез?
— Да так — исчез, и все. Не будем отвлекаться. Итак, сколько вы хотели бы получить за свою душу?
— Я не совсем понимаю… — как-то потерянно начал было Петр Гаврилович, но молодой человек перебил его:
— В вашем понимании нет никакой необходимости. Вы же, например, совсем, — на этом слове он сделал ударение, — не понимаете специфики работы вашего института, но это не мешает вам заниматься подбором кадров. Давайте разговаривать как деловые люди. Я предлагаю вам совершить сделку. Вы получаете значительную сумму денег, мы — вашу бессмертную душу. После вашей естественной смерти, разумеется.
— Н-но это же абсурд!
— Абсурд? Ну и что? Разве мало в нашей жизни абсурда? Если уж говорить об абсурде, то разве не абсурд, что вы вчера послали докторов и кандидатов наук на овощебазу? А не абсурд то, что именно вам на месткоме выделили единственную на институт трехкомнатную квартиру как особо нуждающемуся? Если разобраться, то вся наша жизнь состоит из абсурда. Я предлагаю вам абсурдную сделку — что ж, вы, как материалист, должны от нее отказываться? Ведь вы же не верите в существование души — значит и потерять вы ничего не можете. А приобретете солидную сумму денег, материальные блага…
Петр Гаврилович сидел в кресле и мучительно пытался разобраться в происходящем. Что это — розыгрыш? Но почему? Ведь сегодня же не первое апреля. Да и кому придет в голову разыгрывать его, столь ответственного работника? И потом телефон — ну куда же он все-таки подевался?
