Аннэка вздохнула, и Пьеро нагнал ее, рассекая травы пошел рядом, вглядываясь в очи - там сияли две огромные, пышущие Лунным пламенем слезы.
- Не бойтесь - мы обязательно, что-нибудь придумаем.
Аннэка еще раз вздохнула и с ясной, печальной нежностью взглянула на него.
Они больше ничего не говорили - быстро шли, да все хотелось им побежать - побежать все быстрее-быстрее, отсюда да и в звездное небо взмыть. Они не чувствовали ног - они летели сквозь ночь. Они не смотрели больше друг на друга, но чувствовали присутствие близкого духа рядом.
И вот вышли они в черный круг, где от выжженной земли взметался при каждом шаге сухой пепел. До стен Льера оставалось не более получаса ходьбы - но города почти не было видно во мраке - он казался вымершим ни единого огонька не горело ни на стенах, ни за стенами...
- Сегодня все попрятались в погребах. - пояснила Аннэка. - Все ждут не дождутся завтрашнего утра, молят у неба, чтобы дракон не сжег родной город, а их не забрал в Ад.
Тут по полю пронесся дальний рокот, а отсвет молнии, перекатившись через все небо, высветил величественные контуры надвигающихся, клубящихся, поглощающих звезды дождевых стен - рванулся прохладный, несущий влагу, ветровой порыв.
В это же время земля в центре выжженного круга зашевелилась, начала вздыбливаться, вырвался оттуда наполненный огненными сполохами дым, раздался скрежет, отдаленные вопли, и близкий, оглушающий вой - словно несколько сот разъяренных волков великанов, рвались навстречу небесной бури.
- Все уходим! - раздался переполненный ужасом крик гвардейца - и вот эти воины были поглощены ночью.
Аннэка глубоко вздохнула и взяла за руку Пьеро...
- Ничего, не бойтесь. Я уверен, что мы найдем выход... Аннэка, ведь нас не вместит ад, хоть он и бесконечен.
Вот земля рывком распахнулась - взметнулся из нее, заходясь пронзительным воплем, многоглавый змей - был он ужасен, но Пьеро его не боялся, так как не его видел, но вспоминал красу очей Аннэки. Так же и Аннэка выглядела спокойной - ладошка ее оказалась маленькой, почти детской, теплой, нежной.
И вот дракон, сложивши крылья, уселся у входа в свое королевство, множеством своих пронзительных черных глаз буравил он Пьеро и Аннэку.
- И вновь молодые влюбленные! - прогрохотал его пронзительный вопль, перерезанный громовым раскатом. - Готовы ли вы погостить у меня денек? из кровавой пропасти долетел протяжный, нечеловеческий вопль.
Дракон стал приближаться, вот протянул к ним когтистую, залитую кровью лапу...
Тут Пьеро громким и свободным, сильным голосом крикнул:
- Ты как-то заключил договор. Теперь договор предлагаю тебе я!
- Да кто ты такой, чтобы предлагать мне договор?! - заскрипело насмешливо чудище. - Что ты мне можешь, когда единственное, что мне надо душа твоя уже принадлежит мне.
Пьеро несколько не смутился - да он чувствовал себя уверенно - перед этим стоглавым чудищем, он чувствовал, что своим чувством он и Аннэка сильнее этой злобливой плоти.
- Я предложил бы развлечь вас своим пением...
- Ха-ха-ха! Ты будешь развлекать меня им в аду веками.
- Все же предлагаю повременить до утра. Ежели заставлю забыться тебя, ежели с пением моим ты вспомнишь, что есть любовь, тогда оставишь ты и нас, и этот город навеки.
- Ха-ха-ха! Любовь! Ты говоришь, чтобы я вспомнил, что такое Любовь?! Ха-ха-ха! Я согласен! Я, клянусь, что оставлю этот город и вас... О, нет - если ты заставишь меня вспомнить, что такое любовь - а это совсем немыслимо, то я возьму тебя в ад, ну а возлюбленную твою - Ха-ха! - так уж и быть - оставлю для неба.
- Я согласен! - сильным, уверенным голосом изрек, словно бы договор подписал Пьеро. Нет - все ж тоска сжала его сердце - ад, муки его вечные - все это вовсе не страшило, от понятия того, что этой ценой будет спасена Аннека. Больно было от осознания одиночества, от понимания того, что там - в бессчетных веках, он никогда больше не увидит ЕЕ единственную, которую полюбил он, да полюбил всем сердцем...
Пьеро поднес ручку Аннеки к своим губам, поцеловал ее осторожно, а потом встретился с ней взором и увидел, что вся глубина, вся ее бесконечная глубина обращена теперь нежным чувством к нему.
