Андрей Добрынин
Я нынче увидал, братва, Судьбы безжалостное жало: Отрезанная голова На шпалах буднично лежала.
Я размышлял, что человек Должно быть, шел себе по делу, Но, не сумев сдержать разбег, Вдруг электричка налетела.
И вот плачевный результат Лишился головы покойный, Хоть машинист отнюдь не гад, А человек весьма достойный.
Братан приобретает власть, И "мерседес", и черный пояс Лишь для того, чтобы попасть Под страшно лязгающий поезд.
Чтоб цепь случайностей прервать, Над нами голос раздается И хочет что-то втолковать, Но втолковать не удается.
Стремится некто дать совет, Но втуне все его старанье, Ведь проявляем мы в ответ Лишь тупость и непониманье.
Наречьем дружеским, увы, Никак братва не овладеет, И с каждым днем ряды братвы Безостановочно редеют.
1997
Андрей Добрынин
x x x
Житейских не ищу побед, И чествований, и триумфов Таким же был мой кроткий дед, Рязанский поп Трофим Триумфов.
Не устремляюсь к славе я И не ищу идейных схваток Была бы только попадья Да верный маленький достаток.
Да знал бы, праведно служа, Я благодарность от прихода, Да гнусных умствований ржа Не ела б нравственность народа.
Но снова я сбиваюсь с нот В разгар божественного пенья: Трофима вывели в расход, Меня ж выводят из терпенья.
Все происходит вопреки Моим нехитрым пожеланьям, Так как не приписать строки Мне к бунтовщическим воззваньям?
Стихом толпу я осеню И буду брать лабазы с бою, И прочь затем засеменю, Согнувшись под мешком с крупою.
Кто все мне делал поперек Пусть он дрожит, на это глядя, А славянин находит прок В любом общественном разладе.
Кто в доллар воплощал и фунт Мой труд угрюмо-безотрадный, Пускай кричит про русский бунт, Бессмысленный и беспощадный.
А мы, славяне, не дрожим Перед общественной страдою, Нам даже кроткий дед Трофим С небес кивает бородою.
1997
Андрей Добрынин
Что говорить о черных силах? У нас внутри сидят враги. Коль слишком много крови в жилах, То кровь бросается в мозги.
И думать этими мозгами Уже не в силах мы тогдаИ нам милей молебна в храме Блудниц накрашенных стада.
Хотя мудрец просфорке черствой И ключевой водице рад, Милей нам пьянство и обжорство, И прочий тлен, и прочий смрад.
Пойми, в чем истинная благость, И впредь не будь таким ослом, И ближних, совращенных в слабость, С молитвой уязвляй жезлом.
Быть правым - вот что в жизни сладко, Вот что возносит к облакам И придает стальную хватку Жезл поднимающим рукам.
И порка помогает тоже, Ты плетку тоже приготовь Она оттягивает к коже От головы дурную кровь.
Утратит жертва гордый облик, Зазнайство глупое свое, А ты внимай, как в жалких воплях Выходят бесы из нее.
Овечке неразумной порку Так сладко вовремя задать И после черствую просфорку С молитвой кроткою глодать.
1997
Андрей Добрынин
Я размышляю только об одном: Куда податься в городе ночном? Мой дом родной - как будто и не мой, И возвращаться некуда домой.
Устраивать свой дом - напрасный труд, Все у тебя однажды отберут, И ты узнаешь, каково тогда В ночи плестись неведомо куда.
Расплатишься изломанной судьбой Ты за желанье быть самим собой, Тебе оставят холод, ночь и тьму Весьма способны близкие к тому.
Мне только бы согреться где-нибудь, А дальше можно и продолжить путь, Хоть забывается с таким трудом Не устоявший, обманувший дом.
1997
Дни струятся ручьем, Молодость позади. Не сожалей ни о чем И ничего не жди.
Пусть уплывает жизнь, Пусть ты совсем одинок Ни за что не держись, Все отпусти в поток.
Приобретенья - ложь, Всегда плачевен итог, Но как ты легко вздохнешь, Все отпустив в поток.
1997
Андрей Добрынин
Сквозь листву я вижу в сквере Склонный к зрительным причудам, Как сильван теснит пастушку, Чуть покачивая удом.
В старом парке приглядеться Чуть внимательнее надо, И увидишь: в кроне дуба С фавном возится дриада.
Из окошка электрички Вдруг увидеть доведется: Нимфа в рощице тенистой Трем сатирам отдается.
Глянь: Силен, мертвецки пьяный, За рулем автомобиля Мчит хохочущих вакханок В храм ночного изобилья.
Так, поскольку склонна грезить Гармоническая личность, Полнокровному мужчине Всюду грезится античность.
