Это как лотос с тысячью лепестками. Ночью лотос с тысячью лепестками закрывается. На рассвете, когда солнечные лучи касаются его лепестков, он начинает открываться, по одному лепестку. Пока солнце греет лепесток, лепесток открывается. Представьте себе, сколько времени солнце должно поддерживать свое тепло на лотосе, чтобы побудить внутренние лепестки открыться? Здесь под солнцем понимается Самадхи. Под лотосом можно понимать любое явление, на каком бы мы ни поместили свое внимание. Если мы поддерживаем наше внимание на лотосе, — на этом явлении, — крайние лепестки распускаются, открывая внутренние лепестки.
Вы заметите, что когда вы созерцаете таким образом, безмолвно удерживая свое внимание без движения, все старые ярлыки исчезают. Все старые представления, которые у вас были об этой вещи, которая перед вами, — это «крайние лепестки». Они начинают исчезать, когда вы достигаете нижних лепестков. Вы начинаете видеть вещи, которые вы никогда раньше не видели, вы испытываете переживания, для которых у вас нет ярлыков и которые вне вашего выученного восприятия.
Бoльшая часть нашего восприятия просто повторяет то, что мы уже знаем, с тех пор, как нам об этом сказали в школе. «Корова», «собака», «полисмен», «деньги», «машина» — все это просто ярлыки, которые нас научили цеплять на объекты мира. Также нас научили цеплять ярлыки на объекты ума: «мысль», «чувство», «сознание», «я». Всё это — не больше, чем просто выученные восприятия.
Когда мы поддерживаем внимание на уме, мы видим, что все эти ярлыки — это внешние лепестки лотоса. Когда они отрываются, мы узнаём, что это ещё не всё, что есть более глубокая реальность, которая определённо вне слов. Если мы сможем продолжать поддерживать наше внимание на той вещи, которую мы называем «умом», «опытом», «сейчас» или как бы мы ни захотели это назвать, без движения, начнут показываться глубочайшие лепестки. И тогда, наконец, последний, тысячный лепесток, глубочайший-из-глубочайших, открывается и показывает то, что называется «драгоценным камнем в сердце лотоса». Прекрасная драгоценность Дхаммы, и это пустота — там ничего нет! Это будет не то, что вы ожидали обнаружить в сердце лотоса, но это то, что там есть — пустота всех явлений. Однажды вы видите это, и это приводит вас к большому потрясению, потрясению, которое пробуждает вас от глубокого сна иллюзии.
Пустота до самой сути
В центре всех вещей — большое пространство ничто, пустоты. Всё, что вокруг, — это выдумки (санкхары), просто выдумки, которые окружают эту пустую суть ничто. Это те выдумки, которые мы принимаем как что-то реальное, как «я», «мое» и «личность». Все эти вещи — это то, что вводит нас в заблуждение. Тяжело уйти глубоко вовнутрь ума. Приходит время, когда мы почти достигаем глубочайшего лепестка, — но не самого глубокого, — и нам кажется, что это уже хорошо. Чем глубже мы идём в этот лотос, тем больше золотых лепестков, тем они прекраснее и тем больше они сверкают. Они восхитительны, эти глубочайшие лепестки. Иногда мы приходим к самому прекрасному лепестку и думаем: «Вот оно. Это именно то! Как это прекрасно, как замечательно, как воодушевляюще. Наверное, это Дхамма!»
Однако только в пустоте, в ничто, только там может быть конец. Ачаан Чаа, мой учитель, всегда был склонен находить конец вещей, — не вещи, которые только создают ещё больше проблем и ещё больше вещей, которые надо делать, а то, что останавливает всё, завершает работу, прекращает бремя. Так человек становится просветленным. Рождение разрушено (кхина джати). Святая Жизнь прожита (вуситам брахмачариям). Всего этого больше не будет (напарамиттхаттаяти).
Не хватит ли с вас всего этого? Те из вас, кто много страдал во время этого Ретрита Дождей, просто вступили в клуб. Это страдание. Всё, что мы пытаемся сделать, — это найти то, что закончит это страдание и завершит дело Святой Жизни. Мы хотим, чтоб оно кончилось, мы хотим видеть, что суть ничто — это то место, где его нет. Представьте, каково это, когда вы знаете, потому что вы увидели самую глубь всех вещей, что там ничего нет. То, что вы принимали за сознание, то, что знает, — вы обнаруживаете, что оно полностью пусто.
