Узнав, что в банке такое опасное насекомое, ребята попятились.
— И этот паук там внутри? — поразилась Катя, пытаясь заглянуть в банку сквозь темное стекло.
— Разумеется, внутри. Если кто-то не верит, может заглянуть. Кажется Мокренко хотел? Давай, Петруха, смотри! — насмешливо предложил Коля.
— Сам смотри! Мне еще пожить охота, — Петька спрятал руки за спину.
— Глядите, он аж весь позеленел! Небось представил, что было бы, открой он банку! — засмеялся Антон Данилов.
Все ребята столпились вокруг стола, забыв о пирожных, торте и салатах. Как Колька и предсказывал, ребята завидовали Кате Сундуковой, а ее «паукус грызуликус» затмил всех породистых котов и собак. А она, довольная, стояла рядом и пожинала плоды триумфа.
— Где ты его взял? — спросила Катя.
— Мой дядя — специалист по насекомым, он привез его с острова Явы. Это очень редкий вид, занесен в Красную книгу. У нас в России — единственный экземпляр, — авторитетно сообщил Егоров.
— И в зоопарке нет? — не поверила Рита Самойлова.
— В зоопарке, может, и есть, и в Академии Наук тоже, но это единственный экземпляр в частном владении, — спохватился Коля, сообразив, что перегнул палку.
Вначале он опасался, что никто не поверит в его паукуса грызуликуса придуманного им только накануне после прочтения книги о насекомых, но наживку уже заглотили и притом очень прочно. А главное, что, самое приятное, никто не решался открыть банку, чтобы увидеть ядовитого паука.
Филька Хитров с пеной у рта утверждал, что и раньше слышал про таких насекомых и рассказывал душераздирающие истории. Будто бы была экспедиция на остров Яву, все участники которой умерли в одну ночь по неизвестной причине, а утром на травинке у костра нашли точно такого паука. Кто-то верил Фильке кто-то нет, но желания открыть банку ни у кого не появилось.
— А как он дышит? — спросила Самойлова.
— Разве не видишь? В крышке — дырочки! — объяснила Катя.
— А он через них не вылезет?
— Нет, они слишком маленькие.
— А укусить через них он может? — не успокаивалась Рита.
— Только если близко поднести палец, — сказал Мокренко.
— А ты помолчи, профессор кислых щей нашелся! Откуда тебе знать — не твой паук! — огрызнулась на него Аня Иванова.
Антон Данилов пытался рассмотреть «грызулиса» сквозь стекло, но различал лишь соломинки и травинки.
— Ничего не видно! — пожаловался он.
— Эх ты, простофиля! — сказал Петька. — Он же маскируется, чтобы напасть неожиданно. Ведь, правда, Коль?
— Разумеется, маскируется… У него защитная окраска, он сливается с травой и ветками, — авторитетно подтвердил Егоров.
— А чем мне его кормить? — спросила Катя.
— Сырым мясом, — подсказал Филька.
— Правда, сырым мясом, а, Коль? Что тебе дядя рассказывал?
Егоров почесал подбородок, делая вид, что вспоминает. Ему нравилось выглядеть авторитетным специалистом в области редких пауков.
— Можно и мясом, но лучше мелкими насекомыми. И не чаще, чем раз в три месяца. Пауки едят мало, к тому же сейчас он сыт. Я кормил его позавчера.
— А как ты его кормишь? Ведь приходится открывать банку!
— Я одеваю три пары перчаток, а еду протягиваю пинцетом.
— А он пробовал тебя укусить?
— Пробовал. Однажды даже в палец вцепился зубами. Две перчатки прокусил, а третью не смог, — азартно сочинял Колька.
— Постой, постой! — насторожился вдруг Данилов. — Чем ты говоришь, он в тебя вцепился?
— Зубами.
— Разве у пауков есть зубы? — удивился Антон.
Егоров почувствовал, что заврался, но отступать было поздно.
— У других видов нет, в у этого есть!
Данилов хотел возразить, но за Кольку неожиданно вступился Мокренко.
— Конечно, есть зубы! Что ты к нему прицепился? Чем он, по-твоему прокусил перчатку, если не зубами! Сейчас я тебе твои выбью, чтобы поверил! – завопил он, горячась и брызжа на Данилова слюной.
Зная привычку Мокренко любой спор заканчивать дракой, Антон предусмотрительно отступил.
— Зубами так зубами, только не лезь на стену, — миролюбиво пробормотал он.
Спохватившись, что обед остывает, Катя пригласила одноклассников к столу.
— Только убери, пожалуйста, паукуса, а то я его пока боюсь! — шепотом попросила она Колю.
— Не бойся! Через стекло не укусит, — он взял банку и переставил ее на подоконник.
