Много хлопот доставляли корреспонденты, которые наездами часто бывали в Афганистане. В основном это были дисциплинированные и ответственные товарищи. Я понимал, что это их работа, и просил выполнять мои требования по вопросам безопасности. Но случалось, что они проявляли беспечность.
Довольно банальный эпизод произошел с корреспондентами корпункта ТАСС накануне 1982 года. Получив задание подготовить материалы о «защитниках революции», журналисты отправились в местечко Патман, которое оборонял небольшой отряд добровольцев и рота афганского Царандоя. О поездке они никому ничего не сказали. Рано утром в пятницу, попив пива в гостинице «Интерконтиненталь», они отправились на корпунктовской машине в Патман. Афганские солдаты на блокпосту при выезде из города не обратили на них должного внимания. По дороге в Пагман есть небольшое красивое озеро, которое полюбилось нашим солдатам. Душманы организовали там свой скрытый пост. Попивая утренний чай, они увидели «Жигули» с дипномером и бросились догонять их на грузовике. К счастью, журналистам удалось оторваться от преследователей. •
Начальник службы безопасности МВД ДРА по телефону спросил: «Есть ли в Кабуле чехословацкие корреспонденты, которые собирались в Пагман?» «Насколько я знаю — таких нет», — ответил я. Спустя некоторое время из МВД снова позвонили. Оказалось, что это журналисты ТАСС.
— Пусть немедленно звонят в корпункт, обеспечьте их безопасность! — попросил я.
— Это будет трудно сделать, — ответил командующий Царан-доя. — К Пагману подтягиваются душманы из соседней провинции!
Понимая, что небольшому отряду «защитников революции» и солдат Царандоя Пагман не отстоять, я с ведома посла запросил помощи у нашего армейского командования. Для вылета в Пагман подготовили вертолеты для вызволения журналистов, но всю ночь и утром шел снег. Пришлось просить помощи в МВД ДРА. Начальник службы безопасности успокоил меня, сказав, что в Пагман пойдет танковая рота, которая доставит туда подкрепление и продукты.
На блокпосту около Кабула я встретил танковую колонну. Из БТРов выпрыгнули взволнованные и испуганные горе-корреспонденты. За рулем «Жигулей» сидел командир роты, который, улыбаясь, передал мне ключи от машины.
Посол Табеев на следующий день поставил перед заведующим корпункта ТАСС Ю. Волковым и мной вопрос: «Что делать с нарушителями? Придется откомандировать!»
Тогда Волков взмолился, так как оставался один без журналистов. Решили отправить в Союз только одного из корреспондентов, который был инициатором поездки в Пагман.
Ситуации, связанные с безопасностью советской колонии в ДРА, требовали каждодневной заботы посольства. Рабочий день офицера безопасности начинался с беседы с послом. Обсуждался прошедший день и события, связанные с ним. Намечались текущие задачи. В большой колонии (к этому времени более 7 тысяч человек) всегда что-нибудь случалось. Мне часто приходилось решать вопросы, не входившие в мою компетенцию, а бывшие прерогативой резидента КГБ или ГРУ.
Часто к послу за помощью по вопросам обеспечения безопасности обращались представители дружественных стран: чехи, поляки, венгры, кубинцы и др. Некоторым по указанию посла я передал из своих арсеналов оружие, помогал обеспечивать безопасность их посольств. Меня часто приглашали на дипломатические приемы в числе других дипломатов. Получалось так, что без моего согласия на приемы никто не ходил.
Тем временем обстановка в стране осложнялась. Племенной уклад афганских провинций и их обычаи не учитывались в мероприятиях правительства. Наши знатоки ислама не могли существенно помочь в изменении ситуации. Простые афганцы поверили в революцию в апреле 1978 года, хотя в далеких провинциях не знали толком, что произошло в Кабуле. Заявления правительства о земельной и водной реформах возродили у крестьян веру, что они получат то, что им обещал Дауд еще в 1973 году, потом Амин, боровшийся с муллами. Но доверия к новому правительству не было, поскольку оно пришло к власти на штыках чужеземцев. Историческая ненависть к интервентам и объявленная священная война с неверными объединили афганский народ. Эти настроения использовали лидеры различных партий, окопавшиеся в Пакистане и зоне свободных племен. В созданные там центры подготовки вербовались беженцы из Афганистана, число которых катастрофически росло и к 1982 году насчитывало более трех миллионов. Моджахеды свято верили в правоту своей борьбы. У убитых находили амулеты, на которых было написано, что он умер за ислам и ему открыта дорога в рай. В центрах подготовки оказалось немало военных, которые бежали туда после апреля 1978 года. Появились там и иностранные инструкторы. Оружие поступало из Пакистана.
