Сберегите цветы полевые - страница 2

---

Перейти на стр. ОК

---

Грохочут взрывы впереди,

Пылают сорок лет.

Беда осталась позади,

Но с сердцем сладу нет.

Я по ночам во сне кричу —

На лбу холодный пот…

Хочу того иль не хочу —

Война во мне живет.

РУССКИЙ СОЛДАТ

Воевал четвертый год,

Свыкся,

Битва — как работа,

Только сердце жгла забота

Неуемней всех невзгод.

Сквозь огонь вела солдата

День и ночь —

Вперед, вперед,

В ту страну, что виновата

В бедах русского отца

До Кровинки,

До конца!

Но пришел желанный срок —

Долгожданная расплата:

На чужой шагнул порог

С наведенным автоматом.

Ребятишки у стены

Жмутся в кучу от солдата —

Дети горя и войны…

В окна ластится закат,

Догорает день на склонах…

А в груди —

Набат, набат!

А в глазах — огней зеленых…

— Дочка,

Доченька, Алена!..

Вот он,

Вот отмщенья час —

Полоснуть из автомата!.. —

И солдат сощурил глаз:

— Что, спужалися, ребята? —

И, скривив в усмешке рот,

Из мешка достал краюху:

— Ничего, бери, народ.

Ни пера вам и ни пуха!

Эх!.. —

И вышел из ворот.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ

Мне что-то и хотелось бы забыть,

Но я на это не имею права…

Сияло солнце,

Зеленели травы,

Взялась кукушка

                        свой урок зубрить.

Прохладой созвала ребят река

Со всей деревни

                   на песок прибрежный.

Земля плыла куда-то безмятежно,

И доносился гул издалека.

В мальчишеской наивности святой

На самолеты

                  с черными крестами

Глазели мы

                с разинутыми ртами.

И вдруг нас придавил

                             зловещий вой.

Песок рванулся,

Смертью перевит,

Перемешались солнце,

                                  травы,

                                            дети…

И пятерых —

Как не было на свете,

А Мишка-несмышленыш —

                                           инвалид.

Тот первый день войны —

Мой черный день —

Живет во мне,

                    и нет ему забвенья,

Я не ищу от памяти спасенья —

Он навсегда со мною,

                                 словно тень.

Я вижу,

Как бегут на речку дети,

Как «юнкерсы»,

                      взревев,

                                  в пике идут.

Тот давний день

                         я отдаю на суд,

На суд людской —

На высший суд на свете!

ТУРИСТЫ ИЗ ФРГ

Шумно и цветасто на вокзале —

Недругов не так у нас встречали.

Нашенское «милости прошу»

Ихнее «гут морген» заглушает.

Только я с поклоном не спешу, —

Что-то мне под ложечкой мешает.

Из Германии гостей

Экскурсовод

Провожал глазеть на стены-кручи.

А в моих глазах

Былого тучи

Подымались,

Застя небосвод.

Я стоял и в прошлое глядел:

Над Псковой молчали грозно башни,

Давний день,

Как будто день вчерашний,

Болью незабытою гудел.

«Юнкерсов» кресты опять в глазах,

Кажется, земля насквозь пробита

Бомбами.

Земля моя в слезах,

Кровью нашей русскою залита.

У стены не кто-нибудь —

Отец,

Мой отец под дулом автомата.

Без промашки

Бьет в упор свинец,

Смерть-свинец фашистского солдата…

Я ни в чем туристов не виню,

Их тогда и не было на свете.

За отцов не отвечают дети.

Но и память не предашь огню.

РАЗВЕДЧИКИ

Откуда что бралось —

                                 не знаю:

В четырнадцать артистом стал.

Ходил у пропасти по краю,

И город был —

Как страшный зал.

А в зале —

              вермахта солдаты,

России лютые враги.

Играй, покуда нет расплаты,

Во имя правды смело лги!

Изображал я простофилю

С котомкой драной за спиной.

Тот путь актерский был извилист,

Оплачен дорогой ценой.

На сцене смерть подстерегала

За каждый наш

                      неверный взгляд.

Гремели выстрелы из зала,

И не было пути назад.

И все-таки мы узнавали,

Скупив эрзацы-табаки:

Какие части на вокзале,

Какие выбыли полки.

Мы успевали мимоходом

Число орудий сосчитать…

Как с того света —

Из разведки

Меня всегда встречала мать.

Откуда что бралось —

                                 не знаю,

Я в той игре бывал старшой.

Ходил у пропасти

                           по краю,

Чтоб жить

              с открытою душой.

ЖУРАВЛИНЫЕ ПЕСНИ

Опять меня тревожат журавли.

И, чуя непогодье,

Ноют раны.

Опять не спится:

Вижу, как мы шли

Сквозь полымя и стужу,

Партизаны.

Молчал сторожко,

Уводил простор,

И гибель, и спасение сулящий.

Мы шли вперед беде наперекор.

А жизнь, что день, милей

И клюква слаще…

Измаянных,

Израненных в бою —

Чуть сплоховал —

Болото хоронило…

Над нами журавли в косом строю,

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---