Но не сошло на нет острое чувство беды.
А ещё я кожей ощущала чьё-то ровное дыхание… дыхание того, кто затаился где-то среди деревьев…
Я подняла руки к звёздам и, прикусив губу, погнала тучи прочь. Идти против природы всегда чревато — но мне был необходим свет.
И вот звёзды вновь осветили деревья, кусты, кострище, а вскоре и всю поляну… и гостя ночного, что посреди той поляны стоял…
Я сделала два осторожных шажка назад.
«Прочь!» — погнала его.
Огромный медведь грузно упал на передние лапы и издал угрожающий рык.
Я кинула взгляд на костёр. Угли почти все догорели, но где-то внутри — я это чувствовала, — тлела осинка.
Я сделала шажок в сторону. Потом ещё один. Медведь вновь угрожающе зарычал.
Я присмотрелась к нему — нет, он явно был голоден, а значит Михай жив. Я вздохнула с облегчением.
«Появится утром — шкуру спущу!» — пообещала сама себе и взметнула огонь прямо в звериную морду. Поляну сотряс громоподобный рёв. А я сжала уши руками и припала к земле. Медведь умчался в лес, пытаясь ветром сдуть пламя, да оно только сильнее по шкуре расходилось.
Я же, стоя на коленях и опираясь о землю руками, пыталась прощупать лес и отыскать мальчишку, но сил совсем не осталось.
— На сегодняшний день — довольно, — прошептала едва слышно и упала на траву…
Проснулась, когда солнце уже во всю жгло свежую летную траву. Голову напекло, и та нещадно болела.
Я привстала с земли, покачиваясь, да тут же вскочила на обе ноги — Михай лежал на другом конце поляны и тихо постанывал!
— Михай! Ты где был? Что с тобой? — я перевернула его к себе лицом и отшатнулась.
Лицо мальчика было в ожогах. Бровей не было. Один глаз заплыл.
— Так… — я мигом нарвала вокруг себя подорожника, — я, конечно, не лекарка…
Я приложила траву к ожогам и придавила пальцами к лицу — Михай скорчился от боли, зато и опухоль уменьшаться стала.
А я пошатнулась, потому что силу сейчас отдавала не накопленную, а свою.
— Ты сильная, — прошептал Михай.
— Сила — это умение собрать энергию вокруг себя и своей сделать. А я сейчас и того не могу… — я устало осела на траву. — И давно ты перевёртыш?
Михай побледнел.
— Последнюю четверть года от полнолуния прячусь…
— И что делать собираешься?
— Я навредить кому могу, — Михай отвернулся от меня, — не умею бороться с силой этой. От того и ушёл из дому.
— Умеешь — не умеешь, а научишься, — я медленно поднялась на ноги, глядя как братец мой названный всё больше уходит в себя из-за чувства вины, — спутник ты действительно полезный, если с силой своей совладаешь.
— Значит, ты меня не гонишь? — не поверил Михай.
— Что ж я, дурная, что ли, в деревню медведя — перевёртыша подкидывать? — искренне удивилась я, — моя теперь забота — зверя твоего приручать.
— Спасибо тебе, — благодарил ошалевший Михай, — я-то думал, ты меня на первом повороте домой отошлёшь… или того хуже…
— Того хуже сейчас на твоём лице отпечаталось, — остановила его, взваливая оба мешка себе на плечо, — зато будешь знать, как в следующий раз чего утаивать. Идти-то можешь?
— Могу…
— Ну, раз можешь, так поднимайся!
Шли молча. Михай и дышал-то кое-как, да видно не мог не спросить:
— А ты как же со мною справилась?
Я отмахнулась от него, стараясь не пыхтеть под тяжестью двух мешков. И угораздило же!
— Тебе повезло, что я не могу жизнь чужую забрать, да всех живых тварей оберегаю. Обернись ты нечистью какой — со мной бы уже не разговаривал.
— А ругать почему не стала? — не унимался Михай.
— Так какой толк такого болезного отчитывать? Тебя твоя немощность быстрее научит, чем целый день разговоров со мной. А кроме того — вижу, что не прост ты. Сила в тебе странная, нездешняя.
— Как и в тебе.
— Ну, я-то знаю, откуда она во мне. А ты, видать, от матери наследство получил.
— Не говорила она мне ничего, — покачал головой Михай, — а ещё я себя не помню, когда… — он замолчал.
— Ну, впереди две ночи, — добродушно улыбнулась ему — а то совсем загрустил защитник! — Будем твоё сознание будить.
На следующую ночь решили Михая связать, да потуже.
— Не сдержат тебя верёвки, когда ты в такую громадину оборачиваешься, — я в очередной раз покачала головой, глядя на это безобразие, — а я и без них обойтись могу.
