Третий воин теребит Первого воина за плечо.
П е р в ы й в о и н. Чего?
Т р е т и й в о и н. Ну что, пойдём?
П е р в ы й в о и н. Куда?
Т р е т и й в о и н. Обратно пойдём. Сказали всё и пошли.
П е р в ы й в о и н. Куда мы пойдём? Мы им минуту дали. Теперь нужно ждать.
В т о р о й в о и н (Третьему). Ну что ты опять? Ты же хотел, чтобы мы договаривались, вот мы и пришли договариваться, а ты опять хочешь удрать? Что ты за человек? (Поворачивается к Первому.) Надо было им три минуты дать, а то, видишь, они за минуту не успели ничего решить.
П е р в ы й в о и н. Но я уже дал одну минуту. Она закончилась…
В т о р о й в о и н. Тогда давай, продолжай.
Третий воин медленно пятится назад и в сторону.
П е р в ы й в о и н. Ты куда это пошёл?
Т р е т и й в о и н. Да не хочу я здесь с вами стоять.
В т о р о й в о и н (хватает Третьего и подтаскивает его на прежнее место). Вместе пришли, вместе и уйдём.
Т р е т и й в о и н. Мы выглядим, как кретины.
П е р в ы й в о и н. Как кто? Это они такие. (Показывает в зрительный зал. Поднимает рупор и кричит.) Ага-а-а! Я вижу, вы не поняли всей…
В т о р о й в о и н. Катастрофичности…
П е р в ы й в о и н (Второму). Я не буду этого слова произносить. (В рупор.) Вы, наверное, в шахматы играть не умеете и не понимаете тупиковости ситуации. Ну ладно, я вам сейчас скажу, какое будущее вас ждёт. Вас, а также ваших родственников, близких детей и детей ваших близких, то есть вас всех. Так вот. Когда у вас кончится вся еда и вся вода и ваши дети будут пухнуть от голода и умолять вас о корочке хлеба… но никакой корочки не будет. И вот тогда вы всё поймёте. Тогда вы, конечно, откроете ворота, встанете на колени, выползете на милость победителям, нам, но мы вам ничего уже гарантировать не будем. Мы будем с вами говорить по-другому. (Поворачивается ко Второму воину.) А как мы по-другому будем с ними говорить?
В т о р о й в о и н. Совсем по-другому.
П е р в ы й в о и н (в рупор). Совсем по-другому будем говорить! (Второму.) Как?
В т о р о й в о и н. Давай, продолжай, не останавливайся.
П е р в ы й в о и н. О-о-ох, как по-другому мы будем с вами говорить! Очень по-другому мы будем с вами говорить тогда! Поняли? Или не поняли… Но мы не звери… Мы прекрасно понимаем, что такие серьёзные вопросы с кондачка не решаются. Мы снова даём вам нашей милостью одну минуту подумать. И уж после этой минуты мы ждём от вас соответствующего для вашей кастрата… патовой ситуации знака… знак или сигнал, чтобы мы поняли, что вы нас поняли. Поняли?
В т о р о й в о и н. Почему ты опять дал одну минуту? Я же говорю, надо три давать.
Т р е т и й в о и н. Хотите, ждите минуту, хотите — пять, а я больше не могу. Я пошёл.
П е р в ы й в о и н. Подожди, постой.
Т р е т и й в о и н. Тогда ответь мне на один вопрос.
П е р в ы й в о и н. Да.
Т р е т и й в о и н. Прежде чем я уйду, скажи мне, только честно.
П е р в ы й в о и н. Ну, давай.
Т р е т и й в о и н. Ты искренне веришь, что тебе кто-то ответит?
П е р в ы й в о и н. Да, должны.
Т р е т и й в о и н. Тогда зачем ты так орёшь?
П е р в ы й в о и н (недоумённо и искренне). Потому что, если я не буду орать, они меня не услышат.
Т р е т и й в о и н. То есть тебе кажется, что, когда ты так орёшь, потеешь, пучишь глаза… Когда у тебя так надуваются жилы… Тебе кажется, что ты от этого становишься страшнее и мужественнее?
П е р в ы й в о и н. Да, кажется.
Т р е т и й в о и н. Так вот, это твоё глубокое заблуждение. Ты же сюда пришёл говорить о мире, и ты хочешь быть услышанным. Но, когда ты так орёшь, тебя никто не захочет слушать. Никто тебя не выслушает объективно. Нужно понять, что для того, чтобы быть услышанным, нужно искать консенсус.
П е р в ы й в о и н. Чего искать?
Т р е т и й в о и н. Консе… Ты должен искать путь к единому решению. А ты тут со своими безапелляционными заявлениями…
П е р в ы й в о и н. Что?!
Т р е т и й в о и н (отчаянно машет рукой). Если вы не чувствуете всю нелепость и безумие этой ситуации, то стойте здесь и продолжайте. А я не буду, я ухожу. А вы стойте здесь, как клоуны.
Третий воин уходит. Первый воин кричит ему вслед.
