— Да, мистрис Леже, я их видел! Земли моего отца находятся рядом с их землей, и я гостил у них некоторое время. А вы не имели от них известий?
— Нет, я только слышала, что мисс Аннеке к нам больше не вернется!
— Да почему же не вернется, скажите ради Бога! — невольно воскликнул я, не на шутку встревоженный.
— Во всяком случае, не вернется как мисс Аннеке, — усмехнулась хозяйка, — потому что она вскоре должна стать леди Аннеке!.. Разве вы не встречали там генерала Бельстрода, кажется, или, если он не генерал, то во всяком случае офицер в больших чинах! Говорят, он за мисс Аннеке очень ухаживает.
— Да, да, и что же говорят об этом генерале? — полюбопытствовал я.
— Говорят, что они в будущем месяце поженятся, а некоторые уверяют, будто они уже обвенчались и что отец дал за дочерью Лайлакбеш и, кроме того, еще добрых четыре тысячи фунтов стерлингов в придачу за такую честь! А я говорю, что мисс Аннеке и без этого стоит любого английского лорда!
Я даже не потрудился разуверить мистрис Леже в ее предположениях и уехал, совершенно спокойный за свою судьбу.
Надо ли говорить, как меня встретили в Сатанстое? Матушка не могла оторваться от меня: отец даже прослезился, а лед долго обнимал и целовал, затем начались расспросы и рассказы без конца. После обеда мать позвала меня к себе в спальню и сказала:
— Корни, дитя мое, ты не рассказал мне ничего интересного для меня о Мордаунтах!
— Как, мамаша, я вам говорил и о наших свиданиях в Альбани, и о нашем совместном путешествии, о приключении на реке и обо всем, что произошло в Равенснесте!
— Да, да! Но для меня все это не столь важно, я хотела бы знать что-нибудь об Аннеке. Правда ли, что она собирается вскоре выйти замуж?
— Совершенная правда! Я слышал об этом от нее самой!
— Как? И она могла тебе это сказать сама? Значит, честолюбие и чванство могут ослепить даже и такую чистую и прекрасную душу!
— А в чем вы видите честолюбие и чванство, мамаша? — спросил я.
— Но мне кажется, что выбор ее остановился на этом майоре Бельстроде…
Далее я не мог уже продолжать этой шутки и поспешил сообщить моей доброй матушке всю правду.
Радость ее была поистине трогательна, и ее разделила с нею вся семья.
Я вернулся в Сатанстое в конце июля, а к середине сентября Мордаунты должны были вернуться в Лайлакбеш, так что мне приходилось ждать почти два месяца. Но я это время прекрасно провел в Сатанстое, занимаясь нашим хозяйством, отцовскими счетами и строя планы нашего будущего счастья. Я так любил свое старое поместье, что мне казалось, что нигде в целом свете нет ни таких плодов, ни таких овощей, как у нас; нет ни таких лугов, ни таких рощ, которые были так милы моему сердцу.
Это был радостный для меня день, когда наконец к нам прискакал слуга мистера Мордаунта с известием, что его господин со всем семейством прибыл в Лайлакбеш и что меня просят завтра туда к завтраку.
Не успел слуга уехать, как я, сгорая от нетерпения скорее увидеть Аннеке или хотя бы только быть рядом с ней, вскочил на коня и поскакал вслед за слугой, решив переночевать в гостинице Кингсбриджа и на следующий день поутру не спеша прибыть в Лайлакбеш.
— К вашим услугам, сударь, лучшая комната в моем доме, — ответила мне хозяйка гостиницы на мой вопрос о комнате для ночлега. — Как поживает высокочтимый капитан Роджерс, ваш дедушка? А ваш почтенный батюшка, майор Ивенс? Не правда ли, хорошо? Я вижу по вашему веселому, улыбающемуся лицу, что все ваши домашние здоровы… Я бы подумала, что вы спешите на свадьбу, если бы вы проехали прямо в Лайлакбеш, не останавливаясь у меня!
Я невольно вздрогнул, но затем подумал, что, быть может, за это время местные сплетницы успели уже узнать правду, и сказал:
— В сущности, я еду не на свадьбу, мистрис Леже, тем не менее, надеюсь, моя свадьба будет, вероятно, на днях!
— Да я не о вашей свадьбе говорю, мистер Литльпэдж, а о свадьбе мисс Аннеке с лордом Бельстродом! Это блестящая партия даже и для Мордаунтов. Лакей этого лорда часто заходит ко мне по вечерам выпить стаканчик свежего сидра и говорит, что мой сидр не хуже настоящего английского. А вы не шутите, это немалая похвала для такого человека, который решительно ничего хорошего у нас в колониях не находит! Так вот, этот лакей говорил, что дело совсем решенное и что свадьба должна состояться со дня на день; ее отложили из-за траура мисс Уаллас, которая схоронила своего супруга в медовом месяце и потому сохранит свою девичью фамилию. Как говорят, таков обычай в подобных случаях!
