— Звони, блядина, в штаб! Звони, курвячая раскладушка! Я старик, я плевал на твои угрозы! Звони в штаб, потом не наплачешься! — кричал пьяный, удерживаемый товарищем.
Лейтенантам было стыдно. Раньше они множество раз видели пьяные истерики. Лишь бы других не трогал, а так кричи сколько хочешь. Но сейчас они офицеры, и представитель их армии, солдат, вел себя перед гражданскими безобразно. Мало ли кто тебя обидел, ты не должен позорить военную форму. Да еще в этом диком крае…
Люди не смотрели, разговаривали вполголоса.
Солдат закричал снова.
— Я плевал на них! Никуда не уйду! Пошли они все на хер, лейтенанты и вся их армия! Херов всем им тачку!
Уже опьяневший лейтенант Тимоха встал из-за стола. Его суровые губы и кряжистая фигура частенько позволяли скрыть излишнюю робость.
— Ты здесь херами не разбрасывайся! — угрожающе сказал он. — Ты в форме. Не умеешь пить водку — пей жидкое говно!
— Да едал я тебя, салага! И твою форму обосранную! Я старик! Водки тут и близко нету! А офицеры, сучары, весь одеколон попили, одни духи оставили! Попробуй, салага, на три рубля выпить! Не трогай старика!
Лейтенанты начали подниматься, помочь Тимохе.
В столовую быстро вошли старший лейтенант и сержант-сверхсрочник.
— Хватит дебоширить, рядовой! — сказал офицер и схватил за руку пьяного.
Солдат резко рванулся, потом неожиданно сильно толкнул офицера. Тот завалился, почти упал спиной на столик. Загремели на пол тарелки. Тимоха со спины обхватил солдата. Подскочил сверхсрочник, схватил голову солдата подмышку, сильно ударил о стойку. Солдат слепо махал кулаками, кричал, пнул ногой офицера. Его повалили, заломили руки, схватили за волосы и поволокли к выходу. Люди, все на ногах, отодвигались. Старший лейтенант, с красным искаженным лицом, громко повторял:
— Заработал, гадость, себе штрафбат! Офицера бить! Заработал, гадость, себе штрафбат!
Взволнованный Тимоха сказал:
— А что, пусть попляшет, сука! Все-таки армия… Нельзя распускать дисциплину… Напился, так сиди молча…
— Пошли домой, мальчики, — сказал Казаков.
Люди угрюмо наблюдали за ними…
Утром разбудил вертолет.
Майор Залесский не появлялся, и от нечего делать шлепали картами, просто так, не на деньги.
Моросило.
Вертолет кружился над казармами, снижался, рев усиливался.
Кто брился, кто перекладывал пожитки, другие валялись на кроватях.
Включили транзистор, на всех диапазонах были только китайцы.
Вошли двое. В брезентовых куртках, без знаков различия и в офицерских шапках.
— Здорово, парни! — сказал тот, что поплотнее. — Нам сказали, что вы недавно из Европы. Решили познакомиться. Мы рядом стоим, десантники…
— Так это ваша адская машина круги набрасывает? Ну и ревет, дура…
— Наша, наша! Скажите спасибо, что одна. Другие в ремонте, как положено в армии…
Аэродесантная бригада, созданная под свежим впечатлением от боевых действий во Вьетнаме американских аэромобильных дивизий, прилетела в Магдагачу месяца три назад. Замысел ее создателей был таков — пока будут подготовлены десантники, посадить на вертолеты стрелковый полк. Пусть пехота приучается к вертолетам, вреда от этого не будет.
— Забыли самую что ни на есть херовинку, — посмеивался офицер-десантник. — Что ни пехотного полка, ни вертолетов нет. Полк-то был кадрированный, значит, чтобы его развернуть, нужны люди. А где их взять? А очень просто, решили наши стратеги, пусть пока каждое подразделение даст по несколько человек. Поделится, так сказать…
И начали со всей Амурской области прибывать солдаты.
Как поступает командир, получив приказ отправить столько-то солдат в другую часть? Он вмиг собирает всех нерадивых, пьяниц, наркоманов, крикунов и хулиганов, выдает им проездные документы и с радостью выталкивает.
— Мы, ребята, ахнули, когда приползли на своих винтокрылых гробах. Вертолеты-то тоже собирали по всему Дальневосточному округу. Каждый отдавал хлам, лишь бы взлетел и долетел. Вот сейчас только один может летать… По очереди все и тренируемся… Так вот, ахнули… Таких подонков и в тюрьме не каждый день встретишь. Теперь командование одумалось, решило всех дембельнуть, а остатки полка неделю назад перевели то ли в Холодную, то ли в Мокрую…