Бездымные трубы заводов. Пустынность была явно нарочной, возникало желание пристально наблюдать, обнаружить хоть малейший признак движения.
Было ветрено.
Праздношатающиеся и трезвые лейтенанты привлекали взгляды женщин. Баловались юркие дети. Пора уже подтягиваться к ресторану, порешили, лучше занять места заранее…
Петров придержал за руку Курко.
— Коля, пойдешь со мной? Надо опередить братию, ты глянь, сколько их! Тут и женщин на всех не хватит. Видишь, Панкин уже отвалил, он в курсе дела… — шептал он, беспрерывно сморкаясь, простудился еще вчера.
— А ты знаешь, где искать? — с надеждой спросил Курко.
— Знаю. Где здесь кино, пошли поищем.
В кассу была очередь.
Петров решительно направился прямо к окошку.
— Извините, граждане… Нам надо в часть возвращаться… Хоть кино напоследок посмотрим…
Люди покорно расступались.
В хвосте очереди стояли две молодые женщины, не красавицы, конечно, но одна даже симпатичная.
— Девушки, извините за беспокойство, вам билеты не нужны? У нас два лишних, — начал знакомство Петров.
Курко топтался за его спиной.
Девушки от билетов не отказались.
Вот и прекрасно, но до начала еще почти час, масса времени, не пойти ли прогуляться, а может, если девочки не возражают, зайти на минутку в ресторан, выпить винца или, если предпочитают, водочки…
— Да зачем туда идти, только лишние деньги тратить! — неожиданно улыбнулась симпатичная. — Пойдемте ко мне домой, там и посидим. И выпивка есть, я работаю на кондитерской фабрике, всегда спирт можно достать.
Предложение чрезвычайно устраивало лейтенантов.
— Чудесно! Какие вы умницы! Только сначала в магазин заглянем, закуску купим! — возбужденно тараторил Петров, не переставая сморкаться.
В магазине выбирали все вместе — консервы, колбасу, кабачковую икру, хлеб. Конфеты и печенье. Поколебавшись — чего еще? — купили две банки вишневого компота…
Комната перегорожена шкафом. По обе его стороны кровати с железными спинками. Столик с зеркалом. Остальное пространство занимали стол и четыре стула. У жаркой печки лежали дрова. На табуретке — ведро с водой и кружка. Петров разглядывал лежащий на специальной полке громадный моржовый бивень, искусно разрисованный масляными красками.
— Это один мой знакомый подарил, — с гордостью говорила симпатичная. — Сейчас начнем. Ты на них внимания не обращай, старики только рады будут…
Она кивнула на суетящихся вокруг стола старика и старуху.
Старик быстро открывал консервные банки, старуха расставляла стаканы. Курко молча наблюдал. Вошла вторая женщина, поставила на стол заткнутые бумажными пробками бутылки.
— У нас всякая водка есть! — громко объяснял старик, поднимая бутылки. — Вот клубничная, вот грушовая, вот ананасовая, вот розовая. Дочка эссенцию с фабрики носит, по две капли на бутылку и хорошо… Садитесь, хлопцы, садитесь, девчата, садись, старуха! — пригласил он.
Перестали стесняться.
Петров, сморкаясь и кашляя, рассказывал анекдоты. Смеялись и шумели. Подложили в печь дров. Уютно и тепло. Симпатичная раскраснелась, оживленно рассказывала, как у них через проходную люди спирт выносят. Подруга помалкивала, поглядывала на Курко. Тот, не переставая, ел. Старуха, застенчиво улыбаясь, подвигала к нему остатки еды.
— Ну, давайте допьем, что осталось, и пора отдохнуть, — сказала симпатичная и обратилась к подруге: — Ты пойди, покажи человеку, как вы живете. — Весело посмотрела на Курко. — Вы там родителей ее не пугайтесь, они люди хорошие… Она через дорогу живет.
Курко с шинелью в руках обернулся в дверях:
— Смотри, без меня не уходи! Позовешь потом…
Старики дружно поднялись. Заслонясь лоскутным одеялом, разделись и улеглись.
— Мы спим! — весело крикнул старик.
Симпатичная смотрела на Петрова. Тот подошел к кровати по другую сторону шкафа. Помялся — как быть.
Женщина выключила свет.
— Ты простужен, — шептала она, часто дыша, прижимаясь. — Укройся получше… Подожди, так не удобно… Не уходи сразу, хорошо?
За шкафом тихо переговаривались старики…
