— Торет! — воскликнул сердитый голос.
Он осмотрел несколько потертую комнату, нуждающуюся в свежем слое краски, со старым платяным шкафом и кроватью из мебели. Но он только мимоходом заметил это. Сапфира стояла у окна, платье сползло с правого плеча, обнажая ее бледную кожу. Руки высокого человека с лицом бывалого моряка лежали на её спине.
Она впилась взглядом в него:
— Выйди. Разве ты не видишь, что я работаю?
Да, он видел, но она не должна была делать этого. Он мог позаботиться о ней, поскольку Рашед всегда заботился о Тише.
Высокий человек кивнул на дверь:
— Подожди там, мальчик. Я не буду слишком долго. Она скоро спустится к тебе.
Мальчик.
Гнев Торета стал ледяным от презрительного тона человека — тот же самый, какой всегда использовал Рашед. Он пересек комнату, прежде чем тот смог даже пошевелиться. Обе его руки ударили моряка в грудь, а голод всколыхнулся в нём.
Ноги человека оторвались от пола, когда он влетел в заднюю стену комнаты и сильно ударился об неё, посыпалась штукатурка.
Но Торет не остановился. Высокий моряк только осел на пол, когда Торет бросился на него и хлестнул рукой со крюченными пальцами.
Его ногти разорвали открытое горло человека.
Сапфира сзади ахнула.
Глаза мужчины широко распахнулись, когда он потянулся ко рту, не способный больше дышать, и Торет обернулся. Он только что убил кого-то прямо на глазах своей возлюбленной. Она теперь его боится?
Но она только мельком глянула на мертвеца, кровь которого лужей растекалась по полу. В ее глазах стоял только гнев.
— Зачем ты сделал это? Ты хоть знаешь, сколько он собирался заплатить мне? — она вздохнула. — Ну, думаю, теперь я могу просто взять его кошелек.
Торет уставился на нее, сомневаясь, что правильно услышал её слова. Намек беспокойства появился на её лице:
— Ох, а что скажет госпожа Гилфорд? Ей не понравится необходимость избавиться от тела.
Бордели редко сообщали о смертельных случаях внутри — или женщин, которые работали там, или мужчин-посетителей. Такая репутация плохо влияла на бизнес. То, что Сапфира могла быть такой практичной, было для него одновременно ударом и облегчением.
Но он не заботился о том, что подумает или скажет госпожа Гилфорд. Он был готов навсегда увести Сапфиру из этого места.
Шагнув к окну, он распахнул его одной рукой. Тогда он обхватил Сапфиру вокруг талии и закинул её себе на плечо.
— Что ты делаешь? — судорожно вздохнув, закричала она. — Отпусти меня!
Выскочив через окно, он приземлился на покатую крышу парадного крыльца, а оттуда на улицу. Она всхлипнула, когда его плечо врезалось в её живот, и он побежал, прежде чем она смогла закричать снова. Он забежал в переулок, а потом свернул несколько раз.
Она дёрнулась и попыталась бороться с ним:
— Ты, ублюдок!
Осмотревшись, он удостоверился, что никто не преследует их и они абсолютно одни. Только тогда он наклонился и поставил ее на ноги.
— Не убегай, — сказал он.
Она уставилась на него:
— Ты сумасшедший?! Что я скажу, когда вернусь?
— Ты не вернёшься.
Он шагнул ближе, голод обострил его чувства настолько, что он увидел ее горло в темноте, услышал стук ее сердца и почувствовал тепло крови.
— Я собираюсь сделать тебе подарок… самый прекрасный подарок, — тихо сказал он.
— Подарок? — она склонила голову к плечу.
— Ты никогда не постареешь, — сказал он. — Ты всегда будешь выглядеть точно так же, как сейчас. И я всегда буду заботиться о тебе.
Ее глаза блеснули:
— Что… у тебя есть какая-то микстура? — тогда она сморщилась. — Если это будет уловка, то я сразу пойму. Мой отец продавал поддельные смеси в Ховель-Роу.
Но даже когда он подошёл так близко, что почувствовал ее дыхание на своём лице, она не попыталась отвернуться или уйти.
— Никакой микстуры, никаких уловок, — ответил он. — Но если я сделаю, что обещал… ты захочешь быть со мной?
Ее глаза подозрительно сузились, и пока она смотрела на него, её синие радужки блестели, как драгоценные камни. Наконец, её глаза расширились.
— Ты не лжешь, не так ли? — прошептала она.
Он придвинулся поближе, пока его грудь почти не касалась ее:
— Это не микстура. Но если я сделаю так, чтобы ты никогда не старела, ты захочешь быть со мной?
