И здесь, в стенах красивого особняка, построенного из красного кирпича в елизаветинском стиле, посреди нарядных зеленеющих лужаек и садов, Аврора смогла убедиться в том, что сделала верный выбор. Лорд Овертон встретил ее тепло, приветливо. А его имение было очень красивым. У нее быстро возникло ощущение, будто она жила здесь всю жизнь. Ирландия и смерть отца остались в прошлом и стали не более чем воспоминанием.
Огонек заржал от нетерпения.
— Ладно, будь по-твоему, дружок, — сказала Аврора и отпустила поводья, предоставив Огоньку свободу.
Конь вихрем помчался к дому.
Как обычно после конных прогулок, Аврора долго плескалась в ванне. Закончив мыться, она завернулась в халат и, тряхнув мокрой головой, позвала горничную, чтобы та помогла ей одеться. Аврора ненавидела тяжелый льняной корсет, но все же позволила служанке затянуть его у себя на спине. Затем настал черед нижней юбки, после чего Аврора надела красивое платье, напоминавшее расцветкой зеленый луг в весенних цветах.
Не успела горничная закончить прическу, как в дверь постучали. В комнату вошла Диана.
Аврора восхищенно смотрела на старшую сестру, чуть-чуть завидуя ее совершенной красоте. Диана была высокой и изящной. Авроре нравились мягкие каштановые волосы сестры, и ее маленький тонкий носик, и губы, напоминающие розовый бутон, и голубые глаза, похожие на два сапфира.
Диана приветливо кивнула горничной и ласково улыбнулась младшей сестре.
— Доброе утро, Аврора. Ты завтракала?
Аврора приподнялась из-за туалетного столика, чтобы поцеловать сестру в щеку.
— Доброе утро, Диана. Нет, еще не завтракала.
— Ну что же, и я не завтракала. Так почему бы нам не выпить по чашечке шоколада? Сара, спустись на кухню и попроси кухарку приготовить нам шоколада с гренками.
После ухода горничной Диана сказала:
— Странно, Аврора, что ты изменила своим привычкам. Раньше ты всегда вставала с жаворонками. А мне, — Диана улыбнулась, — лень не дает подняться раньше десяти.
Аврора с удивлением посмотрела на старшую сестру. Чего-чего, а лени в ней она никогда не замечала. Да и лицо у Дианы было вовсе не сонным.
— Я, как и дома, встаю на рассвете и еду кататься, — ответила Аврора.
— Так, значит, ты утром каталась?
— Да, подружилась с Огоньком.
— Вот как! А Хэл тебе разрешил? — спросила Диана как можно мягче.
Аврора вздохнула и уставилась в пол, ей стало стыдно.
Диана неодобрительно покачала головой и, схватив сестру за руки, сказала:
— Аврора, посмотри мне в глаза.
Аврора молча подняла голову. Сестра смотрела на нее сурово, с явным осуждением.
— Тебе следовало бы попросить разрешения у Хэла, прежде чем брать Огонька. Этот конь очень строптив и опасен. Ты могла серьезно пораниться и даже погибнуть.
— Нет, Диана, — возразила Аврора, — ты же знаешь, что с любой лошадью я могу найти общий язык.
Диана улыбнулась. Ей вспомнилась счастливая юность.
— Помню-помню. Мы с Тимом называли тебя цыганочкой, потому что ты имела какую-то волшебную власть над лошадьми. Тебе нужно было только что-то шептать им на ухо, и они становились твоими навеки.
Глаза Авроры засияли от радости.
— Я не потеряла эту власть. Огонек был послушен, как младенец. Он…
— Но сейчас я хочу сказать о другом… — Диана снова стала строгой. — Ты не имеешь права кататься на нем без разрешения лорда Овертона. Он рассердился, увидев тебя сегодня верхом на Огоньке. Ты мчалась так, будто спасалась от погони.
Аврора снова вздохнула. Если лорд и был расстроен, то, увы, конечно, не из-за ее быстрой езды. И за ее жизнь он не беспокоился. Аврора не попросила разрешения взять коня — вот что вызвало недовольство Хэла.
— Я… Мне очень жаль. Такого больше не будет.
— Уж постарайся.
Диана отпустила руки сестры и подошла к стулу. На спинке висели бриджи и рубашка Авроры.
— И еще, — сказала Диана, брезгливо наморщив нос, — я бы хотела, чтобы ты не надевала этой одежды, пока живешь здесь, в Овертоне. Хэл был поражен, когда увидел тебя в этом. Мне тоже не нравится.
— Но, Диана! — обиженно воскликнула Аврора. — Отец всегда позволял мне надевать мужскую одежду, когда я хотела кататься верхом!
— Аврора, тебе уже семнадцать лет. Пора уже стать серьезной! Дамы так себя не ведут. Если бы наша мама была еще жива, когда вы переехали в Ирландию, она, не сомневаюсь, смогла бы дать тебе иное, правильное воспитание. А отец был к тебе слишком снисходителен. К сожалению, он не отличался твердым характером.
