— Ну, вжик, — нехотя сказал Хлыщ.
— О, хорошо пошла, — обрадовался Серый. — Вжик.
— Вжик.
— Вжик, — потянул Серый и добавил: — Ты тоже помогай, и не гни пилу, не гни, зараза.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Вжик.
— Па-а-аберегись! — крикнул Хлыщ. Они разбежались и попадали на тюки. Потом подняли головы, посмотрели друг на друга и расхохотались. На хохот прибежал Корень.
— Эй, вы чего? — Корень, испуганный их горьким весельем, бросился к Серому и начал трясти его за плечи. Вся эта нелепая сцена вдруг сама собой прекратилась. Дикари замолчали. Серый посмотрел на Карлика и спросил:
— Этот Карлик хоть слово скажет или нет?
— Ты себя-то вспомни. Как попал сюда, еще хуже был, — сказал Корень.
— Не помню, давно это было, — возразил Серый. — Может, он и не подсадной.
— Да, на подсадного не похож, — подтвердил Хлыщ. — Эй, Карлик, хватит потолок подпирать, иди сюда.
Карлик наконец очнулся и подошел к дикарям.
— Ты кто, Карлик? — спросил Корень.
— Я не Карлик, я Фарбер.
— Фарбер — это хорошо. Ты как попал сюда, Карлик? — спросил Корень.
— У меня двойняшки, жена, ферма…
— Да ты не волнуйся, — успокоил его Корень, — ты по порядку рассказывай.
Карлик-Фарбер молчал.
— Ты извини, что мы на “ты”, у нас тут по-простому. Тебя где взяли? — спросил Корень.
— На вокзале… — глядя куда-то в пустоту, ответил Фарбер.
В сортировочную зашел санитар. Он втащил за шиворот Желудя и толкнул его, так что тот упал.
— Ишь, гад, нашел место, где мочиться, — крикнул санитар.
Дикари подбежали к Желудю и подняли его. Тот безумно вращал глазами, не понимая, за что его так. Он с тоской посмотрел на дикарей и спросил:
— Почему они нас не любят?
— Я вот тебе щас покажу — не любят. Пущай свиньи тебя любят, поросячий фрукт, — санитар грубо выругался и вышел.
— Ну и гад, — сказал Хлыщ, помахав кулаком вслед санитару. — Так бы и дал промеж анализаторов. Слушай, Карлик, ты кончай нам про ферму заливать. Про ферму теперь забудь.
— Да, это точно, — подтвердил Серый, — теперь нам отсюда не вырваться. Приехали, станция конечная, просим покинуть вагоны. Ты нам расскажи все, как было. За что теперь на казенные харчи сажают?
Фарбер закрыл глаза и закачался.
— Это у него от голода, — сказал Корень. — Ты, Карлик, брось голодовку. Еще три дня не поешь, и в одиночку отправят. Все уже пробовано-перепробовано. Ладно, ты посиди, — он усадил Карлика в углу. — А мы сейчас быстро тюки разбросаем.
Дикари опять принялись за работу. Прошло несколько часов, прежде чем в сортировочной появился коридорный. Он приказал прекратить работу и отвел их в блок. Немного погодя им дали пообедать. На этот раз Фарбер не отказался от похлебки. Дикари переглянулись.
— Глянь, оживает, — сказал Хлыщ. — Ишь, как щи рубает, аж за ушами трещит.
Но отказ Фарбера от продолжения голодовки был скорее актом отчаяния. Он доел то, что Хлыщ назвал щами, и сказал:
— Все возвращается на круги своя.
Хлыщ присвистнул. Корень и Серый переглянулись, а Желудь вдруг тоже перестал есть и как-то ревниво посмотрел на Фарбера. Долговязый Фарбер поставил миску на пол и лег на кушетку. Он полежал так и добавил:
— Я тут уже был, — он помолчал еще немного и при гробовом молчании продолжил: — Длина коридора — два “пи эр”, где “эр” равно двумстам сорока метрам. Электромагниты поснимали, образовались ниши, в которых устроили блоки. Ширина блока вдоль коридора — пять метров, значит, всего здесь — не знаю, как это сейчас называется, — примерно шестьсот блоков. Если в каждом человек по пять, получаем три тысячи дикарей. — Теперь он засмеялся. — Три тысячи… Хе… дикарей, — повторял сквозь смех Фарбер. — Это многовато… Хе-хе… на один синх… хе-хе… рофазотрон…
— Сегодня что, день юмора? Первое апреля? — завопил Хлыщ. — Каждый сходит с ума по своей надобности? Заткните ему глотку.
— Подожди, — сказал Корень и подошел к кушетке Фарбера. — Карлик, перестань шуметь, коридорный придет. Скажи толком. Это значит, мы в ускорителе пять лет проторчали?
— Я тут диплом делал, — разъяснил Фарбер.
— Ну, слава богу, физик, — вздохнул Серый. — А я уже начал думать, что фермеров тоже в дикарей записали.
