— Воркуете? — сказал незаметно подошедший министр от туризма. — Музыка играет, а вы что же? — Он пригласил Кэтрин.
Гремела музыка, нарзан лился рекой, товарищеский ужин набирал темп. Мужчины рассказывали анекдоты, женщины громко возмущались и хохотали. Повеяло демократическим застольем и еще чем-то. Музыка сменилась. Дряхлеющие политические деятели и их моложавые соратницы прыгали по художественному паркету, словно тот был раскаленной сковородкой. Выше всех, как и полагается, прыгал экстремист. На излете он громко выкрикивал какой-либо лозунг, который отрывался от своего создателя, взмывал вверх и, ударившись о потолок, рассыпался в клочья, опадая словно конфетти на головы присутствующих. Погас верхний свет. На стенах, в промежутках между гобеленами замелькали гигантские тени танцующих, окаймленные кровавыми отблесками пламени. Откуда-то сверху послышался нарастающий хрустящий звон. Варгин поднял глаза: гигантская люстра вышла из положения равновесия под действием неведомой, но явно нечистой силы и начала раскачиваться. От танцующего месива отделилась Кэтрин Гвалта. Она подошла к Варгину и сказала:
— Мне страшно. — Она прижалась к нему, и он почувствовал, что Кэтрин говорит правду.
Вдруг музыка затихла, танцующие застыли в невероятных позах. Казалось, и пламя в камине застыло. Все остановилось. Только люстра продолжала зловеще раскачиваться и звенеть. Вспыхнул яркий свет. В дверях, скрестив руки, стоял отдыхающий с огромным бычьим лбом. По залу пронеслась стая шмелей: присутствующие шептали друг другу: “Эфже, Эфже, Эфже, Эфже…” К Эфже подскочил Альферд Глоб. Феликс Жижин шел прямо и уверенно. Глоб следовал за ним. Куда-то пропала его насмешливость, осталось только усердие. Они протаранили танцующих и скрылись за дверью. Породистый бычок, подумал Варгин. Через мгновение в дверях появился Глоб и объявил, что Эфже ужасно занят и просил продолжать без него. Снова заиграла музыка. Кто-то предложил выпить за здоровье Эфже и за процветание УНП. Глоб подошел к Кэтрин Гвалта, что-то ей сказал, и она вышла в ту самую дверь, за которой скрылся Эфже. Варгину это почему-то не понравилось, и он зло посмотрел на Глоба. Министр качнулся. Лицо его снова стало насмешливым.
— Мистер Варгин, хотите посмотреть провинцию? Я вам устрою. Чудно проведете время — рыбалка, воздух. Вечерком костер с кваском, местные жительницы. С ними есть о чем поговорить, честное слово. Вы вот кто по профессии?
— Я в НИИ работаю, — ответил Варгин.
— Вот, ученый, значит. Научник. А по какому профилю?
Варгин замялся.
— Что-то вроде аэродинамики, — ответил погодя.
— О, этих там навалом, из разных КБ и НИИ. Да мы вам там такой воркшоп устроим… — министр рассмеялся, — будет о чем дома рассказать. А напитки там, — министр причмокнул, — миргородская натуральная!
Варгин вежливо поблагодарил Глоба и криво улыбнулся. Время летело как стая голодных двукрылов. Наконец в дверях появилась Кэтрин. Варгин весело сказал министру:
— Обязательно в провинцию, в глушь, на сеновалы!
Он подошел к Кэтрин Гвалта и хотел заговорить, но его сбил конферансье:
— А сейчас выступит наш любимчик, певец нетривиального прогресса Пэтри Пасха!
Поэт отличался от остальных ярким цветастым галстуком. Он встал на банкетку и самозабвенно прочел:
И пусть Вселенная корчится,
Скрипя суставами на вираже,
Да здравствует Санаторий — наше творчество!
Да здравствует Уния и Эфже!
Тут случилось полное и окончательное ликование. Ужин обрел второе дыхание.
— Ужасно душно, — сказала Кэтрин.
— Может быть…
— Да, лучше выйти наружу.
— Для принятия воздуха, — обозначил цель Варгин и, вдохновленный поэтом Пэтри Пасхой, добавил: — Покой души ищи в тиши.
Никто не обратил внимания на то, как они вышли из виллы. Была уже ночь.
— Мистер Варгин, мне страшно, — опять пожаловалась она.
— Что так? — полушутя спросил Варгин, но осекся, посмотрев на Кэтрин.
— Последние дни мне не по себе. У меня такое чувство, что за мной кто-то постоянно следит.
— При вашей внешности это вполне естественно, — объяснил Варгин.
Но Кэтрин даже не разозлилась.
— Кто-то был у меня в квартире и что-то искал. Я рассказала Эфже. Но он поднял меня на смех. А я знаю, что кто-то был. Как вы думаете, это связано с моим братом?
