Санаторий - страница 128

Мы долго сидим молча, смотрим друг на друга. Я жду, когда он спросит о главном. Мне придется отвечать. А это больно, очень больно.

— А где мама?

Я опускаю голову.

Тропинка вьется между деревьев, прыгает с корня на корень, ныряет под толстые нижние сучья. Мне бы нипочем тут не пройти, тем более что тропинка круто идет и гору. Но Алешка… Не могу скрыть своего удовольствия. Здоровый малый! По сути, он тащит меня в гору, беспрерывно говорит, говорит и при этом ни разу не перевел дух, не запинается даже. Видно, Веда — действительно хорошая школа.

…Знаешь, тебе было бы очень трудно его представить. Такая несколько вытянутая воронка, под узкой частью снизу — шар.

— Зачем?

— Это у него вместо ног. Он передвигается с его помощью. Кстати, я ни разу не смог его обогнать!

— Как, говоришь, его звали?

— Лио. Хороший парень, башковитый. К концу курса в подпространственную физику ударился, так все только диву давались.

— С кем ты еще дружил?

— С По. Ну, этого ты бы вообще испугался. Он напоминает паука-крестовика… Вернее, напоминал.

— Почему — напоминал?

— Он погиб. Рейс на Парэтию, первый после выпуска. Реактор вышел из-под контроля. Из всего экипажа лишь По мог выдержать несколько секунд и вручную отключить…

Алешка махнул рукой.

Я понял, что надо переменить тему.

— Куда ты меня тащишь?

Он тихонько засмеялся.

— Я там был всего один раз, — сказал он, — но помню дорогу. А ты нет!

Я взглянул вперед и вверх, и тут наконец до меня дошло.

— Неужели ты помнишь? — выдохнул я. — Неужели?

Он засмеялся счастливо, подхватил меня на руки и в несколько прыжков взлетел на вершину холма.

— Ничего себе! — вырвалось у меня. Алешка опустил меня на землю.

— Видишь? — спросил он.

— Фото…

— Да, оно при мне, — он достал пожелтевшую фотографию. — Город изменился.

— Ну, не настолько, чтоб его нельзя было узнать!

Внезапно он упал на землю и зарылся лицом в траву.

— Я вернулся, — прошептал он и вдохнул глубоко запах травы и земли. — Я вернулся. Слышишь, отец? Я вернулся Домой! Я вернулся, чтобы сделать мой дом лучше, чище, добрее… — Он шептал, обращаясь ко мне, но получалось так, как будто он шептал это зеленой траве, земле, на которой лежал, воздуху, которым дышал.

— Много ли может сделать один? — спросил я.

— Я не один, — он поднял лицо. — Нас много.

Я вздрогнул.

— Сегодня на Землю высадились сто сорок первых землян, прошедших Веду, — сказал он. — Через полгода прилетят еще сто сорок. Через полгода — еще. Так что — нас много. И свой Дом мы в обиду не дадим. Каждому человеку нужен родной дом. Чтобы было, куда возвращаться. Человек всегда должен возвращаться.