Все прошли в бар, который она видела только через стеклянную дверь холла, и тут Тори поняла, что изменилось. В баре было полно народу. Все стулья у стойки и около столиков были заняты посетителями. Она никогда прежде не видела такого скопления людей в стенах «Мурсайд‑Инн».
– Похоже, не только мы застряли на дороге, – заметил Джаспер, и тетя Лиз рассмеялась.
– Ваша правда. Эта дорога очень коварна, особенно в снегопад. – Женщина бросила взгляд на Тори. – Надеюсь, ты не забыла, Вики.
Вот оно. Тетя Лиз не преминула напомнить, почему Тори уехала. Хотя нет. Скорее, почему она не возвращалась.
Тори было невыносимо видеть это место сейчас, когда Тайлера больше нет. Боль и переживания замучили ее. Но более всего ей претила жалость тех, кто по‑хорошему должен был ее ненавидеть и винить в случившемся. Но они ее ни в чем не обвиняли, потому что у Тори не хватило смелости рассказать им всю правду.
Однако сегодня она была вынуждена вернуться в старую жизнь. У нее просто не было другого выбора.
– Это я виноват, – вступил в разговор Джаспер. – Тори, то есть Вики, просила меня держаться главной дороги, но я ее не послушал. Всегда считаю себя умнее других, в этом моя проблема.
Он сказал это так искренне, с такой обезоруживающей улыбкой, что тетя Лиз буквально растаяла. Неужели он так в самом деле считает? Тори сомневалась. Но, по крайней мере, была благодарна Джасперу за то, что он взял огонь на себя. И на этот раз его извинение было лучше, чем когда он извинялся перед ней в джипе.
– Надеюсь, что в следующий раз вы будете более осмотрительны, – сказала тетя Лиз таким тоном, словно простила расшалившегося малыша.
– Естественно, – утвердительно кивнул Джаспер. – Наверное, я не смогу попробовать ваш знаменитый на всю округу мясной пирог с элем?
Тори закатила глаза. Интересно, он может думать о чем‑то другом, кроме своего желудка?
– Давайте мы поможем вам как‑то обустроить неожиданных гостей. Если тут все осталось по‑прежнему, я знаю, где раздобыть одеяла и подушки, – обратилась она к тете Лиз.
В «Мурсайд‑Инн» было не так много номеров, так что постояльцев придется селить вместе. А часть гостей можно разместить в ресторане. Они уже так делали не раз. Порой в такую же непогоду приходилось обслуживать гораздо больше гостей, чем могла вместить гостиница. Тори прекрасно помнит, как однажды им на голову свалилась целая команда спортсменов‑регбистов, застигнутых снежной бурей. Если уж тогда справились, то и сегодня все будет в порядке.
– А Джаспер может помочь дяде Генри на кухне, – предложила Тори и добавила: – Поскольку его очень интересует меню.
Конечно, она стала такой альтруисткой не без выгоды для себя: Тори хотелось остаться одной.
– Это нам очень помогло бы, – осторожно начала тетя Лиз, – но вы ведь и сами сегодня наши гости…
Тори отрицательно качнула головой. Она никогда не будет чувствовать себя гостем в «Мурсайд‑Инн». Гостиница была частью ее жизни.
– Я хочу помочь, и Джаспер тоже. – Она пнула его локтем в бок, и он утвердительно кивнул.
– В таком случае можешь заняться организацией ночлега для гостей в ресторане, как в тот раз, когда закрыли дороги…
– И мы разместили национальную команду по регби, – закончила за тетушку Тори.
Она отправилась в кладовую за одеялами и подушками и услышала, как Джаспер расспрашивает тетю Лиз, пока они шли на кухню:
– Национальная команда по регби, говорите? Нельзя ли поподробнее?
Тори переступила порог пустого ресторана и облегченно выдохнула. Наконец‑то она одна.
Она чувствовала, что им предстоит длинная и трудная ночь. Потому ей и хотелось остаться одной, хотя бы ненадолго.
Особенно перед встречей с дядей Генри.
