— По-вашему, преступление совершил кто-то из берсальеров?
— Во всяком случае, убийца наверняка знал о деньгах, а только очень стесненный в средствах человек способен убить за пятьдесят тысяч…
— Возможно, вы и правы… А теперь, мэтр, я полагаю, вам пора рассказать мне о своих отношениях с Нино Регацци.
— Весьма охотно, синьор комиссар… Мафальда, прикажи Лючии принести стулья.
Как только все удобно устроились, нотариус начал рассказ.
— Приблизительно год назад ко мне в контору зашел некий господин по имени Серафино Дзагато. По виду настоящий вельможа. Я позволил себе удивиться, что он выбрал меня, а не кого-нибудь из моих туринских коллег, но синьор Дзагато объяснил, что нарочно решил обратиться к незнакомому человеку, поскольку тому, кого видишь в первый и последний раз, проще сделать мучительное признание… Еще он сказал, что детей у него нет и все состояние по закону наследует племянница, некая вдова Валерия Росси из Пинероло. Однако мой клиент на склоне лет стал задумываться о спасении души и вспомнил о дурном поступке, совершенном много лет назад. В молодости Дзагато бросил девушку, узнав, что она беременна. Он поручил мне разыскать эту особу, сообщив только, что когда-то она жила в Сан-Амброльс. Мне повезло. Благодаря тому, что клиент не скупился на расходы, дело удалось распутать очень быстро. Выяснилось, что молодая мать, Нина Регацци, родила сына и отдала на воспитание в крестьянскую семью Крочини из Растро, а сама устроилась на работу в Турине, где и умерла, когда малышу шел всего пятый год. Приемные родители не захотели бросить мальчика, и он оставался у Крочини до тех пор, пока те в свою очередь не перебрались в мир иной. Тогда юный Нино отправился на заработки в Турин. Как вы уже догадались, он и есть берсальер, которому позавчера я поехал сообщить, что в соответствии с последней волей отца он наследует все его состояние, если согласен посмертно принять усыновление. Естественно, молодой человек не колебался ни секунды, поэтому я авансом выдал ему пятьдесят тысяч лир. А теперь горько в этом раскаиваюсь…
— И насколько велико наследство?
— Приблизительно шестьдесят миллионов лир.
— А теперь они достанутся вдове из Пинероло?
— Да, племяннице покойного.
— Вот уж кому следовало бы поставить свечку за здравие убийцы берсальера!
Нотариус покачал головой.
— Такова жизнь… — напыщенно проговорил он.
Комиссару мэтр Серантони явно не нравился: так и не сумев поверить в искренность нотариуса, Ромео счел его бессовестным лицемером.
— Ну а теперь займемся вами, мэтр… — холодно бросил он. — По словам синьоры Серантони, вы стали жертвой нападения, верно?
— Да.
— В Турине?
— Да, в Турине, в ту же ночь, когда бедного мальчика…
— Странное совпадение, не так ли?
— В нашей жизни все либо случайность, либо совпадение…
Комиссару, при всем его неисчерпаемом добродушии, ужасно хотелось взять нотариуса за грудки и трясти до тех пор, пока с него не слетит омерзительно лживая, ханжеская личина, но подобные методы допроса закончились бы крупным скандалом, и Ромео сдержался.
— Расскажите мне, как это случилось.
— Ну вот… Я решил поговорить с Нино Регацци именно позавчера, потому что все равно собирался участвовать в заседании нотариата. А когда собрание закончилось, пошел ужинать с коллегами.
— Куда?
Мэтр Серантони вздрогнул:
— Вы хотите знать, где мы ужинали?
— Да, если это вас не затруднит.
— Интересно, по каким таким причинам это может его затруднить? — сердито проворчала синьора Серантони.
Нотариус поспешил сгладить неприятное впечатление:
— Моя жена права, синьор комиссар, мне вовсе не трудно ответить на ваш вопрос. Просто он меня несколько удивил. Мы с коллегами ужинали в ресторане «Тернандо» на виа Сан-Франческо де Паола. Вы удовлетворены?
— Не совсем. Мне хотелось бы услышать от вас еще имена хотя бы двух-трех сотрапезников.
— На сей раз, синьор комиссар, вы явно перегибаете палку! Да что ж это такое? Вы, кажется, устраиваете мне самый настоящий допрос!
— Так оно и есть, мэтр.
И снова супруга бросилась на помощь нотариусу:
— Не волнуйся, Армандо! Назови полицейским фамилии, и пусть они наконец дадут тебе отдохнуть.
