Встав на ноги, Харуна не спеша подошла к парню.
-- Честь самурая требует от тебя совершение сеппуку. Но я могу спасти тебя. Тебе лишь стоит попросить...
На последнем слове, Харуна присела перед парнем. Лишь теперь, эти двое могли полностью рассмотреть друг друга.
Пока Канске обдумывал что сказать, девушка рассматривала его лицо. Первое, на что обратила внимание Харуна, это глаза парня. Они были выразительными и широкими, если сравнивать с глазами жителями Каи. В полутьме его глаза казались абсолютно черными. Легкая щетина и беспорядочно сложенные в хвостик волосы так отличались от его прежнего облика. То ли из-за щетины, то ли из-за седых волос девушка вдруг поняла, что парень стал выглядеть старше.
Окинув его взглядом, она пришла к выводу, что дело было скорее в его манере держаться. От него исходила уверенность, словно он возмужал.
Прежде, он казался человеком легкомысленным и не знавшим, что такое тяжелый труд.
-- Ты хочешь, чтобы я просил тебя даровать мне жизнь?
-- Да.
-- Думаю, лучше не затягивать с сеппуку. Я буду признателен, если ты будешь моим ассистентом и отрубишь мне голову. Признаться, я боюсь, что другой умышленно продлит мне агонию...
Опасение Канске были не напрасны. Многие могли намеренно воспользоваться ситуацией, чтобы отыграться за прошлые обиды.
-- Ты меня неправильно понял, Канске. Я не испытываю тебя...
На самом деле Харуне было любопытно узнать, на что парень был готов ради спасения. В прошлом, она не задумываясь, испытала бы парня в подобном случае. Ей было бы неприятно, находится с тем, кто так любит жить. Ведь такие люди вполне могли предать в будущем.
Но, потеряв однажды стратега, девушка поняла, насколько он был ей дорог. Видя, как Канске отказывается от спасения, девушка смутно догадывалась, что парень всё ещё видел подвох в её словах.
-- Ты ведь думаешь спастись, выбрав смерть. Канске, ты действительно неисправим.
Харуна рассмеялась громко, чуть ли не схватившись за живот. Канске, не отрывая глаз, смотрел на неё.
-- Что ты так смотришь?
-- Прости. Я уже начал забывать твой смех...
Было в словах парня что-то, что смутило девушку, и она поспешила вставить:
-- Так каким же будет твой ответ?
-- Честно сказать я не понимаю, зачем тебе это. Но, пожалуй, откажусь. Я бы мог, ползая на животе, выпросить спасение, но, после, ты на вряд ли будешь меня уважать...
Говоря это, парень сжал край кимоно. Там была спрятана настойка яда внутри амулета удачи.
Стратег и не мог предположить, что он буквально попал пальцем в небо. Девушка уже приняла свои чувства, но инстинктивно она пыталась отделаться от этой слабости. Харуна ещё не осознала, но стремление лишить его уважения в своих глазах было не чем иным, как последней попыткой ослабить зарождающиеся чувства.
Ответ парня понравился лорду. Сомнения ушли, и девушка знала, как должна была поступить.
-- Слушай мой приговор и приказ, Канске. Ты должен жить...
Проговорив это, Харуна ощутила, словно огромная тяжесть была скинута с плеч. Но к её удивлению, парень не выражал благодарность.
-- Ты уверена, Харуна? Ведь вассалы могут не понять...
-- О них не беспокойся. Но наш с тобой разговор, и, в частности, мой приказ ты никому не должен разглашать.
Лишь после этого, Канске тяжело выдохнул. Напряженность ушла, и он чуть было не рухнул на пол.
-- Я могу ошибаться, но мне кажется, что ты кое-чего не понимаешь, Канске. Для всех ты теперь станешь бесчестным самураем. Можешь забыть про уважение и почёт.
-- Харуна, прости что перебиваю. Но меня и раньше никто из твоих вассалов не любил...
-- Всё так. Но среди них были ведь и те, которые были на твоей стороне. Не только ты, но и твои соратники ощутят отчуждение. На самом деле, я не должна была просить тебя об этом. Ты может ещё не осознаешь, но для мира самураев ты, Канске Харуюки, умер в этот день. Обдумай мои слова и ответь мне, что ты выберешь, жизнь мертвеца или благородную смерть?
В стане самураев сеппуку, в основном, применялось в двух случаях. В первом случае, служивый совершал его от понесённого позора. Во втором же, самурай получал приказ от лорда умертвить себя.
