Самурай без меча - страница 38

– Сотни влиятельных аристократов и знаменитых самураев посещали эти театральные представления, не сомневаясь в их целесообразности. Но когда человек низкого звания, такой как Мотоюки, публично выражает сомнение в разумности подобных мероприятий, это свидетельствует о его отчаянной смелости, и мне бы очень хотелось, чтобы мои вассалы проявляли как можно больше подобного мужества.

Мотоюки произнес оскорбительные слова в мой адрес, но своим поступком он показал, что обладает независимостью характера, чтобы высказывать свое мнение даже об офицере самого высокого ранга. В этом он похож на меня в молодости. Как я могу наказать человека за то, что восхищает меня во мне самом? Мы все могли бы поучиться у Мотоюки храбрости. Мне кажется, Кагэкацу, вам стоит взять его на регулярную службу и сделать генералом[17].

Кстати, Кагэкацу действительно сделал Мотоюки генералом, и в дальнейшем молодой человек, который осмелился высказать сомнение в моей мудрости, не раз покрывал свое имя заслуженной славой. Справедливое негодование Мотоюки напоминает нам о том, как важно использовать «секрет ясности ума»: смиряйте гордыню.

Я благодарен историку, записавшему этот поучительный случай, потому что он иллюстрирует опасность тщеславия, жертвами которого становятся многие лидеры, включая и меня, о чем свидетельствует моя первая реакция на поступок Мотоюки. Чем больше у вас власти, тем больше риск стать жертвой высокомерия. К сожалению, даже мне не всегда удавалось избежать этой ловушки, о чем вы узнаете из дальнейших рассказов. Но пока запомните: нет такого лидера, которому нечему поучиться у своих последователей!

В обязанности лидера входит определение видов и размеров поощрения. Более сложную и запутанную проблему придумать трудно. Каждая организация награждает своих работников по-разному, но лидер может использовать следующие принципы.

Хорошие лидеры придают огромное значение четкости постановки целей сотрудникам. Сначала они ставят конкретные задания, возлагая на подчиненных ответственность за их выполнение. Затем оценивают эффективность выполнения этих заданий. И наконец, оценивают результаты деятельности, чтобы определить размеры вознаграждения. Хорошая иллюстрация этого процесса – форсированный марш на Сидзугатакэ.

Консолидация власти и защита клана Ода стали моими первоочередными задачами после смерти князя Нобунаги летом 1582 года. Одним из первых моих шагов стало сооружение двух фортов, закрывающих южные подходы к столичному городу Киото, где я разместил свою ставку. Но мой давний соперник, генерал Сибата, и его марионетка Нобутака, алчный, незаконнорожденный сын князя Нобунаги, сочли мои действия признаком коварства. Вне себя от ярости, они отправили мне грозное послание.

– Снесите эти укрепления, – написали они, – или мы сделаем это за вас.

Чтобы осуществить эту угрозу, Сибата должен был дождаться, пока растают снега в провинции Этидзэн. Земли Этидзэн, на северо-востоке от Киото, окружены глубокими ущельями и крутыми горными склонами, по которым опасно передвигаться даже в хорошую погоду. А зимой они становились почти непроходимыми.

Но зима подходила к концу, и я знал, что настала пора разрешить наши разногласия тем или иным способом.

– Я жду вашего прибытия, – написал я в ответ. – Только один из нас может править на этой земле, другой же должен навеки уснуть в ней. Надеюсь, вы готовы обрести вечный покой.

Теперь нельзя было терять ни минуты. Как только реки начали наполняться стекающими с гор талыми водами, я отправил несколько отрядов моих солдат в подкрепление гарнизонам, расположенным вдоль вероятного пути следования Сибаты.

В начале весны пришло сообщение о том, что Сибата покинул свою ставку и направляется на юг. Я немедленно послал дополнительные силы в Сидзугатакэ, одну из северных крепостей, где планировал устроить Сибате, изрядно промерзшему в пути через горы, горячий прием.

Сибата был знатоком тактики ведения войны в горной местности и расположил свои войска на крутых склонах севернее крепости. Я предпочитал сражаться на ровной земле и разместил свои силы чуть южнее тянувшейся внизу долины. Расстояние между нашими передовыми линиями составляло всего три километра. Мое пятидесятитысячное войско с беспокойством поглядывало на двадцатитысячную армию Сибаты, а самураи с обеих сторон гадали, кто из них первым обагрит клинок кровью убитого врага – и первым погибнет.