Ёсихиса не пошевельнулся.
– Мы оба знаем, что в соответствии с требованиями кодекса самурая вы должны умереть, – сказал я. – Но времена меняются. И поскольку мне нужно подготовить Японию к наступлению нового дня, потребуется ваша помощь. И не питайте иллюзий, Ёсихиса, – я наклонился вперед и взглянул на него в упор. – Этот день уже близок. Будет жаль, если вас не окажется среди тех, кто его увидит. Кроме того, – продолжил я, откинувшись назад, – если бы мне пришло в голову на основании лишь одного успеха, одержанного на поле сражения, уничтожить лидера великого клана Симадзу, я покрыл бы себя несмываемым позором. Я не веду войну на уничтожение; моя цель – предоставить мятежникам возможность покориться.
Генерал Ёсихиса, учитывая вашу капитуляцию и раскаяние, которое вы демонстрируете, я решил сохранить вам жизнь и предоставить право в дальнейшем управлять вашими главными провинциями.
Ёсихиса, который от удивления лишился дара речи, несколько минут просидел молча. Когда ему наконец удалось взять себя в руки, он сказал только одно:
– Примите мою бесконечную благодарность.
С того дня он стал моим самым надежным союзником.
Историки отмечают мое удивительное милосердие по отношению к бывшим противникам. Однако моими действиями руководил практический расчет. Как еще обеспечить порядок в отдаленных провинциях? Я мог уничтожить всех представителей клана Симадзу, но кому можно доверить управление их владениями? Заменить их людьми из такого же достойного и влиятельного рода невозможно, а попытка поддержать порядок, разместив собственные гарнизоны в каждой покоренной провинции, обошлась бы недопустимо дорого.
Будьте строги к себе, но милосердны к другим. Милосердие рождает преданность. Развивайте способности лидера, используя «секрет великодушия»: прощайте других.
Чтобы завоевать доверие, доверяйте другим
После того как я узнал, какую силу можно обрести, доверяя другим, мне понравилось отправляться к потенциальным противникам без охраны. Именно этот подход я использовал при встрече с Кагэкацу, лидером клана Уэсуги, владевшим провинцией Этиго на северо-востоке от Киото.
Во всей Японии не было более высоконравственного воина, чем Кагэкацу. Благородство души, словно фамильная драгоценность, передавалось лидерами дома Уэсуги из поколения в поколение.
Мы с Кагэкацу обменивались дружескими приветствиями через гонца, но никогда не встречались лично. Теперь мне предстояло выяснить, станет он моим союзником или врагом, которого придется одолеть. Военное противоборство с этим выдающимся стратегом могло продолжаться годами и стоить множества жизней. Вместо этого я рассчитывал уладить дело за считанные дни. Чтобы убедить Кагэкацу в том, что мне можно доверять, я должен был доказать, что сам доверяю ему. Порой лидерам приходится искать мира, рискуя жизнью.
Сохраняя инкогнито, я в сопровождении десятка спутников двинулся на север к горной границе провинций Эттю и Этиго. Оттуда мы направились по единственному доступному пути между провинциями: усеянной валунами, часто непроходимой полоске берега, где свирепые зимние шторма с неимоверной силой швыряли волны Японского моря на крутые прибрежные утесы. Наверное, не зря эта дорога получила название «Каждый сам за себя».
В конце прохода стояла береговая крепость, комендантом которой был Суга, один из доверенных капитанов Кагэкацу. Не открывая своего имени, я направил в крепость гонца с просьбой впустить «посла Хидэёси». Суга ответил отказом, после чего мой гонец уговорил его посетить наш лагерь.
Представьте его удивление, когда там он обнаружил Обезьяну собственной персоной!
– Я и есть Хидэёси, – сообщил я. – У меня важное дело к князю Кагэкацу, и я прошу, чтобы вы проводили меня в его ставку.
– Ваша слава бежит впереди вас, и мы рады, что вы почтили нас своим присутствием, – ответил Суга. – Но я не уполномочен удовлетворить вашу просьбу. Этот вопрос может решить только сам князь Кагэкацу. Я не могу позволить вам проследовать дальше. Если вы попытаетесь прорваться силой, мне придется остановить вас, пусть даже ценой собственной жизни.
