По своему облику и планировке большинство филиппинских городов напоминает города Испании и далекой Латинской Америки[10]. Центром обычно служат пласа, прямоугольная площадь с церковью и ратушей, от которой под прямым углом расходятся улицы. В 1573 г. Филипп II точно указал предпочтительные размеры площади — 600 футов в длину и 400 в ширину. «Улицы от нее должны идти к воротам и главным дорогам так, чтобы город мог расти симметрично». По такому же принципу города строят и сейчас.
Филиппинская музыка несет следы сильного влияния испанской. Тагалы — кстати, превосходные музыканты — так быстро усвоили принципы создания церковной музыки, что поражали даже испанских священников. Уже в XVII в. один из них писал о первом известном нам филиппинском музыканте Марсело де Сан Агустине: «Он — слава тагальских индейцев, ибо Бог наделил его редчайшим даром. Он отличный органист, самый лучший среди индейцев, которые весьма способны к игре на музыкальных инструментах. Он сочинял музыку и руководства для хора. Он был великим слугой Господа и умер в 1697 г.». Испанская народная музыка прочно вошла в местную музыкальную традицию, и современные народные песни очень напоминают песни Андалузии. Наиболее распространенный музыкальный инструмент на островах — та же гитара, и филиппинцы владеют ею мастерски. В каждой деревне есть свой оркестр струнных инструментов рондалья, который играет по праздникам и с которым непременно встречают гостей (музыканты повсюду сопровождают их). Филиппины, наверно, единственная страна, где еще сохранился обычай петь серенады, причем поющих могут и облить водой — знак, что исполнение считается недостаточно хорошим. Впрочем, к этому обычаю и здесь не всегда относятся одобрительно. В одной деревушке отец молодой девушки на мой вопрос о серенадах с огорчением ответил: «Поют. И ничего не могу поделать — уж я и стрелял в певцов, а все без толку». (Стрельба — скорее уж мексиканское, чем испанское влияние.)
До прихода европейцев главным украшением местного населения была не одежда, а татуировка (конкистадоры называли первых встреченных ими жителей островов пинтáдос — «раскрашенные», «разрисованные»), являвшаяся знаком этнической и социальной принадлежности, а также «послужным списком»: она свидетельствовала об участии воина в битвах. Испанцы, прежде всего монахи, поспешили прикрыть наготу «туземцев». Сейчас мужчины носят брюки, а вместо пиджака — легкую вышитую рубашку навыпуск бáронг тагáлог. Вышивка иногда воспроизводит бытовые сценки (чаще всего аксессуары петушиных боев), иногда — орнамент. По мнению многих филиппинцев, колонизаторы ввели запрещение заправлять рубаху в брюки для того, чтобы с первого взгляда можно было узнать «туземца». Это едва ли соответствовало действительности, но жители островов видят в баронг тагалог символ патриотизма и носят ее с особой гордостью, а распространившуюся в Европе и США манеру выпускать рубашку поверх брюк считают заимствованием своего обычая.
Женщины тоже носят европейскую одежду, сочетая ее с национальными элементами, например с обтягивающей тело блузкой (традиционная одежда мусульманок юга) или юбкой типа сарóнг (кусок материи, оборачиваемой вокруг бедер). Но парадная одежда филиппинок — платье испанского покроя с высокими плечами: они в нем выглядят необычайно элегантно.
Даже современный идеал красоты сложился не без испанского влияния. Если вы хотите доставить удовольствие филиппинской матери, скажите, что у ее ребенка белая кожа и прямой (европейский) нос. Это везде, даже в самых глухих деревнях, воспринимается как наивысшая похвала. Одна разборчивая невеста призналась мне, что отвергла уже несколько предложений руки и сердца по той причине, что претенденты были слишком смуглы.
Словом, европейская, прежде всего испанская, культура заявляет о себе сразу. При более тщательном изучении ее влияние можно обнаружить не только на поверхности, но и в обычаях (в том числе в манере держаться и говорить), в верованиях, образе мышления, способах рассуждений и методах доказательств. Однако происходило не механическое восприятие заморских институтов и идей (такое вообще едва ли возможно), а творческое усвоение их. В процессе восприятия заимствованные элементы подвергались значительной трансформации, испытывая воздействие исконной традиции. Процесс христианизации и испанизации не был односторонним, население островов не только воспринимало, но и вносило свое. Поэтому культура сегодняшних Филиппин сочетает разнородные компоненты, но без учета «испанского наследия» нельзя получить о ней сколько-нибудь достоверное представление.
