Несколько сложнее обстоит дело при так называемой псевдодоговорной взаимности. Здесь ни условия, ни время ответной услуги заранее не устанавливаются, но предполагается, что она будет оказана, как только потребуется. Примером таких взаимоотношений может служить абулой («помощь», «субсидия»), В случае смерти кого-либо из членов общины остальные (за исключением тех, кто находился в открытой вражде с покойным) оказывают осиротевшей семье посильную помощь. Семья, которую постигло несчастье, тщательно запоминает и даже записывает, сколько от кого получено. Никто не требует вернуть этот долг, но когда кто-нибудь умирает в семье, ранее пришедшей на помощь, она, в свою очередь, вправе ожидать денежной поддержки и обычно получает точно такую же сумму. При подобной взаимозависимости известен объем ответной услуги, но не время ее оказания.
Однако сразу же следует сделать оговорку. Если обе стороны принадлежат к «маленьким людям», то дается такая же сумма, какая в свое время была получена. Но при разном статусе семей положение несколько меняется: «сильные люди» дают больше — столько, сколько «маленькие люди» дать не в состоянии. Тогда, чтобы смягчить унизительность ситуации, «маленькие люди» расплачиваются собственным трудом: помогают устроить поминки, которые справляются трижды (в первую, третью и девятую ночь после смерти), роют могилу и т. д. Кроме того, они обязаны присутствовать на заупокойной службе и на похоронах.
Иногда они открыто просят оказать именно денежную помощь («мы хотели бы получить деньги, а не цветы»), и это понятно: надо заплатить по счетам больницы, священнику, устроить поминки. И «сильные люди» дают. «Не дать нельзя, — поясняла хозяйка дома, где я жил. — Иначе, когда понадобится их помощь, они откажут, и будет неловко». Так обстоит дело при псевдодоговорной взаимозависимости: долг выплачивается «по возможности», определяемой статусом лиц, и в непредсказуемые сроки.
Но самое главное обязательство филиппинца — его «внутренний долг», или по-тагальски утанг на лооб (это обязательство под иными названиями существует у всех народностей страны). Концепция утанг на лооб исключительно важна для правильного понимания поведения филиппинца. Не раз приходилось слышать, что, строго говоря, вся его жизнь — это уплата «внутреннего долга». Им связаны прежде всего родственники, по он может распространяться и на других людей.
Суть этого принципа состоит в том, что человек ощущает себя неоплатным должником тех, кто ему помогает. Филиппинец, которому оказали услугу, чувствует себя нравственно обязанным по отношению к оказавшему ее: он испытывает внутреннюю потребность сделать для него все, что в его силах, иначе его будет мучить глубокая неудовлетворенность, могущая повлечь даже серьезное психическое расстройство. В отличие от предыдущих видов взаимных обязательств, при отношениях «внутреннего долга» ни объем ответной услуги, ни время ее оказания не определяются. Как грустно заметил один мой знакомый, с которым мы долго обсуждали эту проблему, «никогда не знаешь, оплатил ты уже или нет. Это никогда не кончается». Человек, принимающий услугу, как бы обязывается всю жизнь быть благодарным своему благодетелю, и только смерть может положить конец отношениям утанг на лооб. Каждый филиппинец должен осознавать свой «внутренний долг». Сказать, что какой-то человек не признает его, — значит нанести смертельное оскорбление. Напротив, слова «он действительно выполняет утанг на лооб» звучат как высшая похвала и свидетельствуют, что он является достойным членом общества. Не случайно тагалы никогда не произносят слова «утанг на лооб» всуе — для них они полны почти священного смысла. Существует даже поверье, что человек, не признающий «внутреннего долга», непременно ослепнет.
В подобных отношениях, возникающих между лицами, одно из которых оказывает услугу другому (безразлично, просили о ней или нет), самое характерное-невозможность количественно измерить объем услуги и воздать соответственно. Когда помещик помогает голодающему крестьянину, важно не то, что он дал 40–50
