Мозжухину стало любопытно. Он подобрался к окнам семицветовского кабинета и довольно скоро услыхал громоподобное: «Кто это?»
— У вас там, в телефонной трубке, живой человек! — донесся голос девушки.
— Вам, собственно, чего надо? — спросила Нинель Андреевна.
— Живой человек! Как вам не стыдно?
— КТО ЭТО?
— Девушка, покиньте офис!
— Он же живой! У него же, наверное, дети есть... Как не стыдно!
— Девушка, уйдите!
— КТО ЭТО ?!!
— Нс трогайте меня!
— Охрана, выведите ее!
— Нс смейте!
— КТО ЭТО?!!
— А! А-а!
— Девушка, успокойтесь!
Голоса удалились и стихли.
Охранник вынес незнакомку, аккуратно поставил ее на асфальт и вернулся на пост. Девушка плакала горько и безутешно. Она прошла мимо Мозжухина, даже не взглянув на него.
Мозжухин посмотрел ей вслед. Но мысли его были далеко. «Вероятно, — думал он, — я все-таки сбрендил. Хорошо. Теперь сознание угаснет, личность разложится, растворится, перестанет страдать. Слепой не боится темноты, правильно? Я стану колоритным городским дурачком. Надо мной будут издеваться, даже больше, чем теперь, но я не пойму этого. Лишь бы только камнями не кидали мальчишки... А не попробовать ли прямо сейчас?»
Единственным телефонным номером, который держался в памяти Мозжухина, оказался номер его прежней квартиры, где теперь жила его бывшая жена. Мозжухин мысленно назвал его — цифра за цифрой, — и подряд прогудело в ушах семь коротких ноток. Потом забулькало и раздались длинные гудки.
— Слушаю вас, — сказала бывшая жена.
— Наташенька... — произнес он робко.
— Мозжухин? — изумилась бывшая. — Чего тебе?
Но Мозжухин, перепугавшись чрезвычайно, нажал воображаемый «отбой».
— Получилось! — сказал он. Подумал и добавил: — Ну, держитесь теперь!
* * *
Целую неделю Мозжухин развлекался.
Звонить Семицветову и говорить ему: «Привет, дурак!» было неинтересно. Генеральный был предсказуем и ничего, кроме сакраментального «кто это?», не произносил.
Нинель Андреевна пугалась очень однообразно, а у Гоши не было телефона, только пейджер. На пейджер Мозжухин войти мог, но не хотел.
Он мог даже связаться с модемом — в этом случае не было никаких голосов, а только цифры, значки и какие-то точки и закорючки. Но Мозжухин необъяснимым образом постигал их смысл.
Все это проделывалось без всякого риска. Личный номер Мозжухина, если он и был, невозможно было считать ни одним определителем.
Кроме всего, Мозжухин мог подслушивать чужие разговоры. Жить стало интересно.
У Мозжухина мгновенно развилась цепкая память. Любой номер, любой прочитанный файл запечатлевались в этой памяти с первого раза и навсегда.
Он перестал переодеваться после работы, перестал заходить к Гоше за деньгами. Кислый запах внутри телефона перестал его раздражать, а вскоре и вовсе исчез. После «эфирных операций» в трубке пахло озоном. В фирме на Мозжухина махнули рукой и, казалось, забыли о нем.
— Ничего, еще вспомните! — поговаривал Мозжухин и улыбался.
Целую ночь он бродил по Л***скому шоссе, забредал в центральную часть города, возвращался к окраинам... Бродячие собаки, завидев его, выли в тоске и изредка пытались тяпнуть за щиколотку, но в последний момент отскакивали и, брызгая от страха, жались к стенам домов. Случайные прохожие оседали на тротуар и икали. По ночам Мозжухин беседовал с таинственным и могущественным хозяином фирмы.
— Насколько я понимаю, я — часть некоей технологии будущего? Но когда будущее станет настоящим? — любопытствовал Мозжухин.
Хозяин фирмы посмеивался.
— Это уже произошло, — отвечал он. — Приглядись повнимательнее...
Мозжухин пригляделся и многое осознал.
— Мир есть информация, — подтверждал его выводы хозяин фирмы. — Жизнь — информация. Смерть — тоже информация. Мы плаваем в информационном бульоне. Кто поглупее — на поверхности. Кто поумнее — в гуще. Но самые умные — варят этот бульон.
Мозжухин соглашался.
— Но дальше-то что делать? — недоумевал он.
— Учись пользоваться информацией. Заработай денег. Много.
— А потом?
— Потом — еще больше денег. Продавай информацию. Покупай ее же. Каждое слово бросит к твоим ногам золотую песчинку.
— Деньги ради денег?
— Вздор! Так не бывает. Деньги — тоже информация.
