– Не двигайся, Ника. Только себе хуже делаешь, – Атлас, бог Силы Титанов, взирал на проклятье всей своей жизни – Нику, богиню Силы Олимпийцев. Его божественный двойник. Его враг. И первоклассная стерва.
Двое лучших из его людей держали ее за руки, а еще двое удерживали ноги. Они должны были бы запросто пригвоздить ее на месте. В конце концов, на ней был ошейник, который не давал ей воспользоваться ни одной из сил бессмертных. Даже ее легендарной мощью – мощью, которая, к счастью, не шла ни в какое сравнение с его собственной. Но еще никогда женщина не была так упряма – или не была настолько полна решимости убить его. Она всё время пыталась вырваться, пинаясь, отбиваясь и кусаясь, словно загнанный в угол зверь.
– Убью тебя за это, – прорычала она ему в ответ.
– Почему? Я не делаю с тобой ничего такого, чего бы ты не сделала со мной в свое время.
Резкими движениями Атлас сорвал рубашку через голову и отбросил ее в сторону, открывая грудь и мускулы живота. Там, в самом центре, большими черными буквами, что протянулись от одного крошечного коричневого соска к другому, красовалось ее имя, призывающее внимание всего мира. НИКА.
Она заклеймила его, унизительно превратив его в свою собственность.
Заслужил ли он подобное? Возможно. Некогда он был пленником этого мрачного мира. Тартара, темницы для богов. Был сброшенным с престола и заключенным под замок богом, позабытым, ничем не лучше ненужного никому хлама. Он желал выбраться, и ради этого был готов на что угодно. Что угодно. Поэтому он соблазнил Нику, одну из его стражей, воспользовавшись ее чувствами к себе.
И хотя сейчас она не призналась бы в этом, тогда она по-настоящему влюбилась в него. Доказательство: она организовала его побег, а это проступок, караемый смертью. И все же она была готова рискнуть. Ради него. Только вот прежде, чем она смогла снять с него ошейник, чтобы позволить ему самостоятельно перенестись прочь – перемещаясь с места на место силой мысли – она узнала, что он соблазнил ещё нескольких женщин-стражников. Зачем полагаться в таком важном деле на одну, если четверо могут сослужить лучше?
Он рассчитывал на то, что ни одна из Олимпийских богинь не пожелает предать огласке свой романчик с порабощенным Титаном. Рассчитывал на их молчание.
А стоило бы принять во внимание их ревность.
Ника поняла, что ее использовали, что ее чувства никогда не были взаимны. Вместо того, чтобы бросить его обратно в камеру и сделать вид, что его не существует, вместо того, чтобы избить его, она повалила его и навсегда пометила.
Годами он мечтал о том, что воздаст ей тем же. Порой ему казалось, что только это желание удерживало его от безумия, пока он коротал век за веком в этой адской дыре. Один-одинешенек, и только тьма составляла ему компанию.
Представьте себе его восторг, когда стены тюрьмы начали трескаться. Когда их защита начала слабеть. Когда ошейники упали с шей Титанов. Не сразу, но он и его собратья наконец-то сумели выбраться на свободу. Они атаковали Олимпийцев, жестоко и безжалостно.
Всего за пару дней они одержали победу.
Поверженных олимпийцев заперли там же, где ранее содержались Титаны. Атлас вызвался присматривать за тюрьмой и, к превеликому своему удовольствию, был назначен на эту роль. День его отмщения наконец-то настал. Ника будет носить его метку вечно.
– Ты должна быть благодарна за то, что вообще жива, – напомнил он ей.
– Пошел на***.
Он медлительно, порочно улыбнулся.
– А ведь ты уже побывала там, помнишь?
Ее сопротивление возросло. Возросло столь неистово, что вскоре она задыхалась и обливалась потом, так же как и его люди.
– Переверните ее, – приказал он. Никакой жалости. У Атласа не было терпения ждать, пока она устанет. – Я просто буду делать татуировку, пока моё имя не станет достаточно чётким.
Издав разочарованный, гневный визг, Ника, в конце концов, замерла. Она знала, что он сказал правду. Он всегда говорил правду. Не разменивался на угрозы. Только обещания.
