Ровно в три часа дня раздался звонок. Портье любезно сообщил, что в холле отеля гостя ждет французский консул Морис Леру. Захватив сумку с вещами, Дронго спустился вниз. На нем был легкий светлый костюм и рубашка без галстука: костюм — от Валентино, рубашка — от Ива Сен-Лорана. Он не был пижоном, но придавал одежде большое значение, понимая, как важно выглядеть элегантным в любом обществе. Кроме того, у него была слава самого элегантного мужчины Европы. Казалось, весь мир знал, что он использует парфюм «Фаренгейт», носит костюмы от Валентино, а обувь и ремни уже много лет покупает только фирмы «Балли».
Француз оказался высоким, долговязым субъектом с дергающимся лицом, длинными руками и вытянутым носом. Модные узкие очки делали его похожим больше на кутюрье, чем на дипломата. Увидев Дронго, он всплеснул руками и бросился к нему, все время повторяя, как он рад видеть в Греции такого известного человека.
Когда они сели в автомобиль Мориса Леру, Дронго обратил внимание на то, как профессионально управлял машиной французский консул.
— Вы хорошо водите машину, — одобрительно сказал он.
— Да, — улыбнулся француз, — у меня была неплохая подготовка. Я рос слабым, хилым, а мой отец считал, что настоящий мужчина должен пройти через армию. Это было в шестидесятые годы, когда у власти стоял Шарль де Голль. И меня отправили служить в десантные войска. Там я научился нескольким полезным вещам: пить, не пьянея, хорошо водить машину, отлично стрелять и даже — драться.
— Вы прошли настоящую школу выживания, — улыбнулся Дронго.
— Да, — кивнул Леру, — и мне это очень помогло в жизни. Но сейчас мне уже за пятьдесят, а в таком возрасте человек обычно обретает некое спокойствие.
— Не говорите так, а буду бояться предстоящего пятидесятилетия, — пошутил Дронго.
— Вы еще молодой человек, — мягко возразил Леру. — Вам ведь сорок? А мне уже пятьдесят шесть. Но должен сказать, что для своего возраста вы сделали удивительно много.
— Это сплетни, которые любят распространять обо мне люди, — сказал Дронго. — Обычно я только помогаю следователям постичь некоторые совсем несложные истины.
— Конечно, — кивнул Леру, — но как здорово, что вы можете делать это. Хороший детектив — всегда как сложная шахматная задача, этюд, если хотите, где за несколько ходов нужно добиться полной победы. Как красота этюда зависит от шахматного композитора, так и успех расследования зависит от специалиста, ведущего это расследование.
— Не знаю, насколько правомерно это сравнение, — возразил Дронго. — За каждым таким этюдом стоят человеческие судьбы, а для меня ценность жизни каждого человека абсолютно приоритетна.
— Лорд Столлер очень обрадовался, когда я сообщил ему о вашем согласии. Джерри сама позвонила мне и тоже сказала, что очень довольна. Они все ужасно хотят с вами познакомиться.
— Скажите, мистер Леру, кто еще приглашен на виллу братьев Хаузеров, кроме нас и лорда Столлера? — спросил Дронго.
— Больше никого, — ответил консул. — А почему вы спрашиваете?
— В отеле я случайно слышал, как супруги из Югославии говорили, что они собираются лететь на остров к Хаузерам.
— Это, наверно, супруги Порубович, — нахмурился Леру. — Да, они тоже приглашены на остров. Я совсем забыл вас предупредить. Митар Порубович прилетел из Югославии. Вы знаете, какое отношение сейчас к югославским политикам и бизнесменам. Считается дурным тоном принимать их у себя после войны в Косово. Но для Джерри не существует подобных условностей.
— И это правильно, — рассудительно сказал Дронго. — Я тоже не всегда соглашаюсь с мнением большинства, даже если это большинство — страны Европы. Никто не докажет мне, что этнические споры можно решать с помощью бомбардировок.
— У вас еще и радикальные взгляды, — усмехнулся Леру, — это несколько необычно.
— Почему?
— Потому что детективы, как правило, — консерваторы, — пояснил консул.
— Я стараюсь быть оригинальным во всем, — пошутил Дронго.
Они выехали на побережье, и Леру увеличил скорость. Через двадцать минут они уже подъезжали к небольшому заливу, где стояло несколько прогулочных яхт. Они вызвали у Дронго ассоциацию с известным французским курортом Сен-Тропе, где количество роскошных яхт превосходило всякое человеческое воображение.
