Жители окрестных деревень с немым ужасом наблюдали за происходящим. Они ещё даже не догадывались, что в этот самый миг Тёмная эпоха подошла к концу и уступила место эпохе Потрясений, которая ещё проявит себя во всей своей ужасающей красе. Но это уже совсем другая история...
Интерлюдия 3.
В это жуткое, мрачное место, наверное, никогда не проникал солнечный свет, а если и проникал, то его обитатели давным давно уже об этом забыли. На громадной, циклопических размеров площади то тут, то там виднелись застывшие фигуры. Их лица были искажены невыразимым ужасом, и тот, у кого появилось бы желание присмотреться к ним повнимательнее, заметил бы по двигающимся зрачкам, что эти существа были живы и невыносимо страдали.
По краям площади находились бассейны, полные кипящей лавы, в которой варились тысячи несчастных жертв. Большинство из них внешне выглядели как люди, но встречались и создания иных рас. Но и людей, и нелюдей здесь объединяло одно. Невыносимая физическая и душевная боль, которую просто невозможно было выразить словами.
Всё в этом жутком измерении, по сравнению с которым Гашшарва Тхэрсиорха казалась сущим раем, было подчинено одной цели. Выкачать из несчастных жертв как можно больше гавваха для его коренных обитателей и их жуткого господина, который сейчас вальяжно восседал на чёрном, лишённом всяческих украшений троне.
Внешность хозяина этого мира внушала страх даже его ближайшим приспешникам. Огромный трехметровый исполин, настолько коренастый, что казался карликом, он обладал грубыми, отталкивающими чертами лица, моментально внушавшими ужас и отвращение всякому, кому посчастливилось их лицезреть.
Глаза его полыхали жутким багровым пламенем и были наполнены такой первозданной дикой злобой ко всему живому, что даже Самхейн на его фоне казался вполне себе миролюбивым существом. Тело гиганта окутывала непроглядная тьма, в лоно которой время от времени влетали неясные чёрные тени, коих вокруг было в изобилии, и тогда огонь в глазах исполина вспыхивал особенно ярко.
Сегодня Инфрос находился в весьма благостном расположении духа, если этот термин вообще мог быть к нему применим. Его советнику Кхэрхусу не удалось организовать вторжение на Силору, но зато в результате его действий был уничтожен Самхейн. Этим и объяснялся тот факт, что сам советник до сих пор ещё был жив.
Последнее заклятие Воронвэ уничтожило портал как раз в момент прохождения им Кхэрхуса, вследствие чего последний попал в ловушку между двумя мирами, нахождение в которой причиняло ему невыносимые физические страдания.
Инфрос по здравому размышлению не стал вызволять его оттуда. Жалость была ему в принципе неведома, а наказание за провал своей миссии советник вполне заслужил. Так что пусть теперь сам придумывает способ своего вызволения, а заодно и план будущего вторжения. Боль же будет для него прекрасным стимулом для того, чтобы осуществить всё это в максимально краткие сроки.
Эпилог.
В повозке под завязку загруженной ранеными солдатами Темной Державы ехал мрачный мужчина. Его подобрали на самой границе Санариса с Мэртисом. На вопросы он односложно ответил, что воевал с сартами и возвращался домой в Феарну, но по дороге наткнулся на разбойников, которые и нанесли ему раны.
Незнакомец обладал могучим сложением воина и был совершенно лыс, но это никого не смутило. Наёмники, а мужчина был, несомненно, наёмником, часто бреют свои черепа, подражая в этом ныне исчезнувшим с лица земли сартам, так что ничего необычного в этом не было.
Необычен был тяжёлый, чугунный взгляд незнакомца, выдержать который не мог никто из его случайных попутчиков, которые, кстати говоря, были поголовно воинами и его мрачная, отчуждённая манера.
Но если бы кому-нибудь из них каким-то чудом удалось бы заглянуть в его мысли, они, наверное, удивились бы ещё больше. Он жаждал мести.
Да, врагам почти удалось уничтожить его, но почти, как известно, не считается. Да, теперь он лишился всех своих божественных сил, но его способности оборотня-герона, также как и его чудовищная сила до сих пор оставались при нём, так как всё это можно было отнять, лишь окончательно убив их владельца.
