Констанции нравились жесткие волосы, покрывавшие грудь Джона. Их было немного, но достаточно для того, чтобы сделать его тело более мужественным и привлекательным. Девушка опустилась ниже, туда, где ее ждало его возбужденное мужское достоинство, и стала водить по нему языком, стараясь не думать о том, насколько грешно то, что она сейчас делает. Ей нравилось, как тело Джона реагировало на ее ласки. Она осторожно взяла его естество в рот, стала нежно посасывать, а затем играть языком с головкой, Джон застонал. Прежде она никогда не делала ничего подобного. Более того – мысль о подобном поведении не могла даже прийти ей в голову. Но сейчас девушке нравилось, что она всецело завладела этим большим, сильным телом, ей было приятно ощущать страсть и желание.
Констанция была настолько возбуждена, что без малейших усилий впустила Джона внутрь. Все еще оставаясь наверху, она стала медленно двигаться, прислушиваясь к ощущениям, возникающим внутри ее. Когда волна желания охватила ее, она задвигалась быстрее, позволяя своему телу делать все, что оно захочет.
Джон перекатился, увлекая за собой Констанцию, оказался наверху, нежно поцеловал девушку и стал двигаться быстрее, энергичнее, усиливая толчки, и вскоре она стала стонать и выкрикивать его имя. Он почти довел ее до оргазма, а затем отстранился, замедлил движение и ласкал и целовал ее тело до тех пор, пока девушке не стало казаться, что она вот-вот взорвется. Она попыталась поторопить его с помощью бедер, но он был слишком тяжелым и только фыркнул, заметив ее попытки захватить власть.
– Какая ты нетерпеливая, – увещевал Джон. – Всему свое время.
Он стал двигаться очень медленно и осторожно, покрывая поцелуями шею и уши девушки, еще больше усиливая пожар, разгоревшийся внутри ее. Констанция была настолько возбуждена, что, когда наконец Джон довел их обоих до оргазма, озарившего окружавшую их тьму яркой электрической вспышкой, не могла дышать. Она и не подозревала, что такое возможно.
– Я видела салют, – произнесла Констанция, когда к ней вернулся дар речи.
– Хорошо, – ответил Джон, и голос его звучал настолько самоуверенно, что Констанции захотелось то ли стукнуть, то ли страстно обнять его.
Она решила выбрать второй вариант.
Джон зарылся лицом в волосы Констанции. Они лежали обнявшись. Произошедшее (а еще больше – то, что чувства со временем становились лишь сильнее) удивило его. Он не мог предположить, что, посмотрев в светло-карие глаза Констанции через стекла ее очков, пропадет.
Электричество снова включили, и комнату озарил мягкий свет.
– Ты положила свои очки в безопасное место? – спросил Джон.
– Они на тумбочке, – ответила Констанция.
– Хорошо. Совершенно не помню, как ты их сняла, но не хочу, чтобы они разбились.
– Как мило…
«Она сама милая», – подумал Джон. Он хотел заботиться о Констанции, обожать ее. Ему нравилось, что ее тело расслабляется в его объятиях, а сама она перестает быть колючей бухгалтершей, держащей его на расстоянии. Джон с интересом следил за тем, как эта женщина изучает собственную чувственность и доводит его почти до безумия.
Джон поцеловал девушку в щеку:
– На самом деле ты совершенно другая, Констанция Аллен.
– По крайней мере, я совсем не тот человек, которым себя считала. В Массачусетсе меня ожидало множество сюрпризов.
– Ты удивлена, что я не тот жадный мошенник, описанный в прессе?
– Я старалась относиться к тебе без предубеждения. Это основа моей работы. Если я пойду на поводу у чьих-то мнений, это помешает мне объективно оценивать данные.
– Но ты не понимаешь, как была сражена моими знаменитыми чарами?
– Это точно, – кивнула Констанция, и в ее глазах заискрились смешинки. – До сих пор не знаю, с чего вдруг я оказалась в твоих объятиях.
– Ты просто расслабляешься.
– Не так-то легко расслабиться, когда понимаешь, что если мой босс или кто бы то ни было узнает о нас, меня уволят и, возможно, лишат лицензии.
Внезапно Джон осознал, что не хочет, чтобы Констанция возвращалась в Огайо. «Она должна остаться здесь, со мной», – подумал он. Следующая мысль поразила его, подобно молнии: «Боже, я влюбился в Констанцию Аллен!»
