С вершины холма перед нами раскинулся город. Я знала, что он никуда не делся, но сегодня, чтобы в этом убедиться, приходилось вглядываться вовсю. Мы прошли мимо многоэтажной парковки, мимо автобусной станции, по главной улице — и там все было под снегом.
Я сказала:
— По-моему, здорово. Почаще бы так.
Папа ответил:
— Так больше не будет.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал прогноз.
— Но ведь снега в прогнозе не было, верно?
Он не слушал.
В кооперативном было полно народу. Дуло горячим воздухом, все толкались.
«Вы когда-нибудь такое видели? — говорили вокруг. — А в прогнозе ничего такого не было!» И еще: «Надо же, в октябре!» Газет у касс не оказалось, хлеб почти весь разобрали. Мы заплатили за покупки, папа взял четыре пакета, я взяла один, и мы зашагали к дому.
На полдороге вверх я спросила:
— Папа, а как можно понять, что произошло чудо?
— Чудо?
— Да.
— Ты это о чем?
— Я думаю, что, может быть, этот снег — чудо.
— Это обыкновенный снег, Джудит.
— Оттуда ты знаешь?
Папа сказал:
— Так, я не собираюсь обсуждать это весь день. Ясно?
— Но откуда ты знаешь про разные вещи, что они — не чудеса? — спросила я.
Чтобы не отставать, приходилось бежать бегом. Я сказала:
— Мне кажется, люди не поверят в чудо, даже если оно произойдет у них прямо на глазах, даже если им скажут, что это чудо. Они все будут думать, что это самая обычная вещь.
Папа сказал:
— Джудит, к чему ты клонишь?
Я открыла рот, потом снова закрыла.
— Я пока не могу объяснить, — ответила я. — Мне нужны еще свидетельства.
— Свидетельства?
— Да.
Папа остановился.
— Что я только что сказал?
— Но…
Папа нахмурился. И сказал:
— Прекрати, Джудит. Прекрати, ясно?
Между кухней и передней комнатой находится промежуточная комната. Промежуточная комната — папина. Там темно, пахнет овчиной и кожей. На стене — побитый молью коврик со змеями и лианами и часы без маятника, рядом кресло без пружин. Там есть протертый шерстяной ковер, картинка с ангелами и вешалка, сделанная из дерева. Там есть большой черный камин, украшенный плитками с райскими птицами. С обеих сторон от камина стоят шкафы.
В одном шкафу лежат фотографии папы и мамы, сделанные до моего рождения, груды писем и открыток, куча фотографий всяких незнакомых мне людей — родня, которая была у папы с мамой до того, как они ушли в религию. Теперь родные с нами не разговаривают — все, кроме тети Джо, папиной сестры, которая каждый год на Рождество присылает нам самодельную открытку с приглашением приехать к ней в Австралию. Папу это злит — она же знает, что мы не празднуем Рождество, — но выбросить открытки у него рука не поднимается.
В другом шкафу стоят книги, много. Там есть книги про нашу планету и про Вселенную, с картинками галактик, и черных дыр, и туманностей, и всякого такого, папа иногда их достает, но в основном там стоят книжки, написанные братьями, названия у них вроде «И тогда они прозреют», «Судный день и ты» и «Никому его час не ведом». Я знала, что в какой-нибудь из них обязательно говорится про чудо.
Проблема заключалась в том, что шкафы — папины и, прежде чем туда лезть, нужно было спросить разрешения.
Я все ждала, что он куда-нибудь уйдет, но он не уходил. Затопил печку, приготовил омлет. Почитал газету. Приготовил ужин. Вымыл посуду. Потом у него на лице появилось выражение, которое появляется, когда он решает что-то смастерить, и он ушел в гараж. Оттуда скоро донеслось шурканье пилы, я пошла в промежуточную комнату и закрыла дверь.
Открыла стеклянную дверцу — сердце так и стучало. То был грех, но грех во имя большого доброго дела, так что мне должно было проститься.
Первой я вынула книгу, которая называлась «Время неправедных прошло». Там было множество диаграмм и чисел, я отложила ее в сторону. Вторая называлась: «Гог и магог: великий обманщик». Там тоже ничего не было про чудеса. Я взяла еще одну книгу. На ковре начала вырастать стопка. Папа продолжал пилить — я слышала. Время от времени на пол падали куски дерева. Сердце билось так громко, что комната содрогалась.
Я уже решила, что не найду ничего про чудеса, и тут мне попалась книга в темно-зеленой обложке, на которой был выдавлен светло-зеленый горящий куст. Называлась книга «Дар свыше». Внутри были изображения людей, идущих по воде, оживших мертвецов. Какой-то человек молился в чреве у кита. Другой — в геенне огненной. Еще один — в логове льва. В книге говорилось о «дарах», «знаках», «посланниках» и «призвании». Получалось, что чудеса — это такая визитная карточка Бога, его послужной список, знак божественного присутствия. Там говорилось: «Где совершаются чудеса, там и Бог». Я села, скрестив ноги, на пол.
