— Мастер Грибхук хотел поговорить о продаже ему вашего меча...
— Еще чего! — непочтительно оборвала его Сакуриона. — Самой нужен. У меня важная миссия. Прощайте, мастер, и спасибо.
Она пошла дальше по Косой Аллее. Порыв зимнего ветра сорвал с нее капюшон и растрепал волосы.
— Тонкс? — окликнул её кто-то сзади. Сакуриона обернулась.
— А, сенсей Люпин? Вы до сих пор зовете свою жену по девичьей фамилии? Это странно.
— Э... Гермиона? Зачем ты перекрасилась в розовый цвет? — удивился оборотень.
— А почему бы и нет? — пожала плечами Сакуриона. — У меня и вашей жены сходятся вкусы относительно прически. Как у миссис Люпин дела? Пока не родила?
— Еще пару месяцев придется подождать, — ответил Люпин.
— Хата надежная?
— Пока не нашли нас.
— Ну и отлично.
— А что Гарри? Как он?
— Отходит с похмелья. Перепил на Новый год, стресс снимал. А я вот за покупками. Кстати, с Новым годом!
— Ясно, — ухмыльнулся Римус. — И тебе всех благ и удачи в новом году!
— Спешишь?
— Да не очень.
— Ну тогда поболтаем минутку, — сказала Сакуриона, беря его под ручку. — Вот скажи, оборотень, в чем сила? Малфой считал, что в деньгах, а Дамблдор, что в интригах. И где они? Правильно — померли.
— Не знаю, — наморщил лоб Люпин. — Может, сила в красоте? Не зря же я женился на самой красивой женщине?
— Вообще-то, знающие люди говорят, что самая красивая это я! — ухмыльнулась Сакуриона. — Так что ты промахнулся.
— Ну где же ты раньше была с такой розовой головой! — осклабился оборотень. — Выходит, я маху дал? Ну ничего, моя жена зато имеет возможность для приятного разнообразия. С ней не соскучишься.
— Ладно, тогда скажи, а в чем красота?
— Спроси чего полегче. Может сила в справедливости? — предложил иную версию Люпин.
— В справедливости? А где ж она? — сухо спросила Сакуриона. — Разве это справедливо, когда генинам и чунинам дают миссии ранга А, в то время, как тридцатилетние джонины на диванах валяются с красивыми дамами?
— Ты сейчас о чем? — не понял Люпин, усмехнувшись. — Хотя намек понял. Есть такая поговорка про настоящих мужчин: "Вдруг война, а я устамши?". Так что нам положено отдыхать, чтобы быть всегда готовым к бою.
— Надеюсь, ты достаточно отдыхаешь, — строго посмотрела ему в глаза Сакуриона. — И, когда грянет война, в бой пойдешь ты, а не твоя беременная жена.
— Ты что-то знаешь? — насторожился Люпин. Сакуриона неопределенно пожала плечами.
— Ничего конкретного, просто философствую с похмелья. Ладно привет жене, волк! И больше на меня не нападай, как четыре года назад. В другой раз убью, не посмотрю, что друг! — сказала Сакуриона и аппарировала домой.
— Ребята! Ваша мама пришла, похмелиться принесла! — крикнула Сакуриона входя в дом и насторожилась. Что-то было не так. Она создала клона и послала его наверх в спальню, где отсыпался Гарри. Клон с довольной физиономией потопал по лестнице и сразу схлопотал аваду и развеялся. Из маминой спальни выглянула удивленная морда Люциуса Малфоя.
"Вдруг из маминой, из спальни, кривоногий и хромой..." — неожиданно вспомнилось Сакурионе. Её рука нащупала нож и отправила его в сторону пожирателя. Тот резво увернулся, но наткнулся на меч аппарировавшей к нему девушки. Она осторожно сняла его тушку с меча и огляделась. Из спальни Луны слышалось повизгивание. Сакуриона произвела замену себя на прикроватную тумбочку в той спальне. На кровати лежала связанная Луна с кляпом во рту, а над ней стоял Рабастан Лестрейндж и красноречиво помахивал ножом. Вдруг у него изо рта толчком пошла кровь и глаза Луны расширились в испуге. Труп пожирателя начал падать на нее. Она извернулась и на лету отпихнула его связанными ногами.
— По-настоящему я Живопыра! — прошептала, выскочив из-за спинки кровати Сакуриона, и разрезала на ней веревки.
— Почему Живопыра? — спросила также шепотом Луна, вытащив кляп из рта.
