– Послушайте меня, месье маркиз, – пыталась убедить Софи де Фонтэна, одновременно отражая его слабые удары. – Это как раз те революционеры, от которых мы вчера бежали. Вчера днем они ворвались в шато, и ваша дочь попросила меня доставить Антуана в Англию, где он будет в полной безопасности. Я берусь доставить туда и вас, если вы впредь будете меня сопровождать.
Запыхавшийся старик оперся на плечо Софи.
– Для меня это большая честь, мадам, – сказал маркиз, машинально повинуясь заученным с детства правилам этикета. Затем голос его слегка дрогнул. – А где моя дочь?
Софи опустила голову.
– Боюсь, что случилось худшее…
Мука, с которой она произнесла эти слова, привели маркиза в полное смятение, и глаза его наполнились слезами. Медленно, с расстановкой он произнес:
– Да успокоит Господь ее душу.
– Аминь, – прошептала Софи ему в ответ. И после этого, насколько могла понять девушка, старик вновь впал в состояние некоего забытья.
После того как Антуана удалось успокоить последним оставшимся винным пирожным, Софи собрала дорожный саквояж, и они вновь отправились в путь. Ночевали беглецы в заброшенной хижине, отужинав тем, что Софи удалось купить в деревне, мимо которой они проходили днем. В этой же деревне девушка купила долгожданную одежду для Антуана и старомодный длинный жилет для маркиза взамен его зеленой парчи. После того как золотые часы были убраны в карман, можно было, наконец, избавиться от фартука садовника, однако маркиз расстался с ним с явной неохотой.
На деревенском рынке Софи нашла также шелковые рубахи и нижнее белье. Поскольку грубые руки продававшей их женщины были явно не способны на такую тонкую работу, Софи решила, что все это наворовано в каком-то господском доме. Она купила маркизу и Антуану достаточную смену белья и, после некоторых раздумий, в конце концов, приобрела набор кухонной утвари для приготовления пищи в походных условиях, благодаря чему ее дорожный саквояж весьма потяжелел.
Следующий день был не из легких. Антуан капризничал, утомленный долгой дорогой. Он тосковал по маме и часто плакал, вспоминая свою няню, игрушки и маленькую лошадку-пони. Софи всерьез беспокоилась о здоровье маркиза, не привыкшего к столь продолжительным пешим прогулкам. Старик еле передвигал ноги, и в результате за день они почти не продвинулись вперед. По подсчетам Софи до побережья оставалось миль сорок. Но пока, хотя девушка и заходила по пути на несколько ферм, купить хоть какую-нибудь лошадь или повозку им не удалось. Наконец ей предложили старого костлявого мерина и небольшую тележку, на которой вполне могли разместиться Антуан с маркизом. Девушка поспешила сделать столь ценное в таком положении приобретение.
Когда это было возможно, они останавливались в придорожных харчевнях до тех пор, пока однажды во время ужина Софи не подслушала разговор о расправе над аристократическим семейством: женою, мужем и тремя детьми, арестованными на местном постоялом дворе. Детей гильотинировали так же, как и родителей.
– И правильно, – заметил один крестьянин со звероподобной внешностью. – Во время нашествия крыс лишь дурак оставит гнездо грызунов нетронутым.
От этих безжалостных слов кровь застыла у Софи в жилах, и она покрепче прижала к себе Антуана. После этого девушка твердо решила в придорожных гостиницах не останавливаться. Впредь они будут спать в обнимку в тележке, останавливаясь подальше от тех мест, где их могут схватить. Отныне Софи выбирала лишь проселки, стараясь не выезжать на большие тракты, чем значительно увеличила их путь. Мерин, похоже, был в полном здравии, однако еле плелся и частенько останавливался, чтобы передохнуть.
Очень часто приходилось поворачивать назад: порою проселок обрывался, и нужно было возвращаться, покрывая лишний десяток миль. Иногда она теряла ориентацию и тогда ждала наступления ночи, чтобы сориентироваться по звездам. И вот однажды, обычным пасмурным днем, Софи уловила вдалеке мерцание моря. Она рассмеялась от радости впервые за все время их тяжелого пути. Подъехав насколько это было возможно поближе, девушка спрыгнула с телеги и побежала вместе с Антуаном на край поросшего травой обрыва, откуда были прекрасно видны бьющиеся о скалы волны. Свежий ветер вздувал на воде белые барашки, развевая локоны Софи и прижимая к ее ногам многочисленные юбки. На западе она увидела рыбацкую деревушку, притулившуюся на скалистом берегу в полумиле отсюда. Взяв Антуана на руки, она указала на горизонт.
