— Ничего не понимаю. Я-то думала, что всему виной эта Кол-мер. Что вы не знали, что Прейн хочет только вас. Неужели вы не отдаете себе отчет: больше ни один корабль понятия не имеет, кто такой Шекспир, и уж тем более не может декламировать его по памяти. Прейн даже думает, что вы, может быть, захотите сыграть роль кормилицы. На него произвело большое впечатление, как вы прочитали ее монолог, когда мы летели сюда. Вы так подходите во всех отношениях, что это для нас просто находка. Ведь он непременно хочет, чтобы все получилось наилучшим образом. Хочет поставить совершенный спектакль... — она с трудом сдерживала дрожь в голосе, — и мы должны, просто обязаны ему помочь.
— Потому что это его последний спектакль?
Казалось, от этих слов ноги у Керлы подкосились — она скорчилась у подножия пилона и припала щекой к холодному металлу, из глаз ее хлынули непрошеные слезы.
— Избави меня Боже от женских слез, — сердито проворчала раздосадованная Хельва. — Итак, это его лебединая песня, и вы решили, что я тот корабль, который должен ее пропеть?
— Умоляю, если в вас есть хоть что-то человеческое... — Запоздало осознав свою бестактность, Керла зажала рот ладонями, ее широко раскрытые глаза виновато глядели на Хельву.
— К твоему сведению, человеческого во мне целых двадцать два килограмма...
— Ой, Хельва, мне так жаль, — запинаясь, пробормотала девушка. — Так жаль. Я не имела права приходить сюда. Прости меня, пожалуйста. Я думала, что если мне удастся объяснить...
Она неловко поднялась на ноги.
— Прошу вас, забудьте, что я сюда приходила, — сухим официальным тоном заговорила Керла, возясь с дверным замком. — Никогда нельзя действовать сгоряча.
— Так это правда, что больше ни один корабль не знает Шекспира?
— Я бы никогда не стала унижаться до лжи! — вспыхнула девушка.
— Значит, Ансра весьма осложнила вам дело.
Казалось, остатки гордости покинули Керлу — она устало прислонилась к двери, вся ее стройная фигурка выражала полную беспомощность.
— Она распространяет о нем ужасные слухи. Она говорит... впрочем, это не имеет значения. Но она подрывает его авторитет в труппе. И... знаешь, Хельва... я ей не доверяю.
— Тогда добейся, чтобы ее заменили, глупышка ты этакая!
— Я? Что я могу сделать? Я всего лишь медсестра.
— Керла, он умирает. Надеюсь, у тебя нет иллюзий на этот счет...
— Нет. Как раз этой иллюзии у меня нет. — Девушка выпрямилась, как пружина. — Просто я не хочу, чтобы чьи-то интриги сорвали его последний, самый совершенный спектакль. Ведь театр — все, что у него осталось, и он гениальный актер.
— Ты можешь на него повлиять. Заставь его заменить Ансру.
Керла безнадежно покачала головой.
— Он не согласится, потому что уверен: Ансра — лучшая исполнительница роли Джульетты, и готов мириться с ее... темпераментом. И, знаешь... — Керла замялась, на ее выразительном личике была видна борьба противоречивых чувств, в которой победила честность, — так оно и было, когда они репетировали на Дууре. А потом... ее будто подменили. За одну ночь. И Прейн уже ничего не мог сделать. Она его погубит, Хельва. Я это чувствую. Так или иначе, но она его погубит.
— Нет уж, пока я за ней присматриваю, этот номер у нее не пройдет, — решительно заявила Хельва.
Скорость, с которой прибыл Шадресс Туро, показалась Хельве подозрительной, но в том, что приход Керлы не был делом рук Паролана, она была совершенно уверена. А Шадресс ей понравился сразу. Должно быть, он ушел в отставку совсем недавно: походка у него была упругая, летная форма старого образца выгодно подчеркивала стройную мускулистую фигуру. На груди красовалось целое созвездие знаков различия, но ни одного ордена — свидетельство того, что он имел их немало, но не желал выставлять напоказ.
— Добро пожаловать на корабль, Шадресс Туро с Марака. Рада, что у меня будет партнер, хоть и временный.
Шадресс уловил в ее голосе кислые нотки.
— Надеюсь, не я причина твоего расстройства?
— Нет, ты первый счастливый на вид человек, которого я встречаю за последние два часа.
Его глаза лукаво прищурились.
— Итак, «мозги» устроили тебе бойкот, а мне пришлось тайком пробираться на борт, чтобы не столкнуться с толпой взбешенных «тел». Ничего, они быстро утешатся, так всегда бывает. Зато начальство тобой довольно. Инспектор Паролан принимает поздравления: ведь это он уговорил тебя согласиться...
