Может быть, она проявила чрезмерную осторожность, если он полагает, будто ему сойдет с рук этот фокус, который он проделал.
— Думаю, ты и сам можешь понять, что означает этот термин, — сухо сказала Нансия. Миг спустя, когда осознание того, что именно сделал Калеб, вылилось в эмоциональную форму, столь тяжко давшийся Нансии самоконтроль рухнул, словно стена из некачественного материала. — Калеб, идиот, ты ведь мог погибнуть! Что, если бы я стартовала на полной скорости? Да в этом углу тебя бы болтало, как лед в шейкере!
— Ты никогда не стартуешь и не приземляешься так, чтобы у людей на борту остался хотя бы синяк, — возразил Калеб. — Слишком уж тебе хочется продемонстрировать, что ты способна приземлиться на яичную скорлупку и сделать разворот на гривеннике!
Нансия моментально переключилась на другой предмет:
— А что такое гривенник?
— Не могу сказать точно, — сознался Калеб. — Это какой-то термин со Старой Земли. Мне всегда представлялось, что это ка-кое-то мелкое насекомое. Хочешь пополнить свой словарный запас? Мы могли бы запросить файлы по староземному языку через Сеть. Чтобы скоротать время.
— Даже не пытайся сменить тему! Почему ты мне не сказал, что собираешься быть на борту?
— А ты бы мне это позволила?
— Ну... нет, — признала Нансия. — Я должна была бы сообщить Брайли. Твое присутствие может послужить причиной провала миссии. Калеб, ты что, не понимаешь этого? Ты забыл — я должна быть беспилотным кораблем, без единого человека на борту!
— Я знаю, — кивнул Калеб. — Не волнуйся. Я не провалю эту чертову миссию. Но я не могу позволить тебе встретиться с этой воровской шайкой в одиночку, Нансия. Неужели ты не понимаешь?
Нансия вовсе не была одна, с ней был Сев, который знал все о следственной работе и о тайных миссиях. Но ведь нельзя же винить Калеба за желание защитить ее, не так ли?
— Просто не попадайся никому на глаза, — произнесла наконец Нансия. — Хорошо, Калеб? — «Ох, ведь Сев занял его каюту! Калебу это не понравится». — Поговори об этом с Севом. Если кто-то один может спрятаться на борту, то точно так же, полагаю, это могут сделать и двое. Но... он в этой миссии главный. Я на это согласилась, и тебе придется согласиться тоже.
То, как он выпятил челюсть и дернул головой, вероятно, означало согласие; по крайней мере, Нансия предпочла истолковать это именно так.
— А, и еще одно.
— Что?
— Почему, — поинтересовалась Нансия, — для этого своего трюка ты решил облачиться в парадную форму Службы? Не то чтобы тебе не шло, но я бы подумала о чем-либо менее подозрительном...
Калеб объяснил, терпеливо и пространно, какие традиции чести бытуют на Веге. Кажется, в его сознании ношение формы как-то связывалось с фактом, что тебя могут принять за шпиона. Или, наоборот, не принять. Нансия не могла уследить за его аргументацией и, когда он перешел от веганской истории к старым земным рассказам о каком-то майоре Андрэ, перестала даже пытаться уследить. Калеб есть Калеб. Его чувство чести не позволило ему отпустить корабль в одиночку заниматься делом, которое он, Калеб, счел опасным и сомнительным в моральном отношении. Очевидно, его чувство чести не позволяет также одеться так, чтобы это больше соответствовало данной обстановке. Его чувство чести временами было для Нансии эквивалентом головной боли или еще того хуже, но это чувство было частью Калеба. Частью того, что Нансия в нем уважала.
Пока Калеб рассуждал о законах войны, о концепции просто войны, о перемирии в дни церковных праздников и о Женевской конвенции, Нансия нашла и активировала файлы старинной духовой музыки. Выключив все динамики, она прослушала запись органного соло три раза и собиралась прокрутить в четвертый, прежде чем Калеб наконец-то исчерпал тему.
Фасса дель Парма, покусывая губу, расхаживала по грузовому доку космической станции Бахати-2. Еще со времен едва не постигшей ее неудачи со станцией-1 она никому не желала препоручать двусмысленные мелочи своего бизнеса. Это был животрепещущий вопрос. Кто бы мог подумать, что Сев Брайли окажется таким настойчивым? Она пригласила его на борт «Занаду», она дала ему все, чего он хотел, не так ли? И когда этого оказалось недостаточно, чтобы угомонить этого... Фасса остановилась и вновь прикусила губу. Все, чего она хотела, — это чтобы Дарнелл сфальсифицировал данные относительно азартных игр и растраты, дабы скомпрометировать Сева в глазах его нанимателей. Вовсе незачем было заходить так далеко, даже если Сев явился в «Иг-Рай», чтобы выяснить, кто его подставил. Есть и другие способы отбивать у людей охоту вынюхивать, кроме как запихивать их безжизненные тела в экосборник. Ей следовало бы распознать садистские наклонности Дарнелла, вспомнить слухи о загадочных исчезновениях людей в районе «Иг-Рая».
