— Там на самом деле нечего рассказывать. Я просто устала... хотела сменить обстановку. Вот и все.
— Вот как? — промурлыкал Полион. — Занятно. А я слышал, что были люди, которые также хотели, чтобы ты сменила обстановку. В новостные лучи это не попало, верно? Нельзя же было допустить, чтобы скандал с девушкой из Высшей Семьи стал всеобщим развлечением. Однако я полагаю, что наши друзья, находящиеся вместе с нами на корабле, сочтут эту историю весьма развлекательной.
Альфа смотрела на Полиона снизу вверх, ища хотя бы намек на сочувствие в правильных чертах его лица и в холодных, как лед, голубых глазах, которые несколько секунд назад казались ей такими привлекательными.
— Я не сделала ничего, чего можно было бы стыдиться, — прошептала она. — Традиции научных опытов...
— Не включают в себя тестирование ганглицида на находящихся без сознания людях. — Голос Полиона был так тих, что остальные его не слышали.
— Это были пациенты службы милосердия, — пыталась защититься Альфа. — Уличные бродяги. Некоторые из них так подсели на «блажен», что уже не понимали, что с ними происходит. Они были неизлечимы — сплошной расход со стороны государства, пока они не умрут. Я оказывала им милость, гарантируя, что их жизнь закончится не напрасно.
— Почему-то, — пробормотал Полион, — я не думаю, что суд бы решил так. Но ведь ты и не предстала перед судом, верно? Клан Герца и семья Фонг не позволили, чтобы это произошло. С руководством Медицинской школы все было улажено в частном порядке, все записи запечатаны.
— Как... ты узнал? — выдохнула Альфа. Сейчас Полион находился совсем рядом с ней, его голос был лишь слабым колебанием воздуха, срывающегося с губ, которые едва не касались щеки девушки. Грубая сила и ярость Полиона пугали ее, она ощутила, как слабеют ее мышцы, ее воля. Улыбка молодого человека заставила Альфу задрожать.
— Это моя маленькая тайна, — сказал Полион, все еще улыбаясь. Выражение лица и жесты у него были, словно у заправского кавалера: Альфа осознала, что все остальные, находящиеся в рубке, могут решить, будто разговор Альфы и Полиона — всего лишь флирт. Это и к лучшему. Все было лучше, нежели сделать ее тайное унижение явным перед этими людьми, рядом с которыми ей предстоит прожить следующие две недели. Нельзя, чтобы они видели в ней опозоренную неудачницу, а не успешную молодую исследовательницу, которой она притворялась. — Тебе повезло, что ты отделалась всего пятью годами общественной службы на Бахати, верно? — прокомментировал Полион, свободной рукой потрепав Альфу по щеке. — У простолюдинки были бы проблемы. Большие проблемы. Кто знает, красотка, может быть, ты даже оказалась бы на Шемали и получила бы шанс протестировать ганглицид, так сказать, непосредственно. Разве нашим невинным друзьям не понравится эта история?
Но он по-прежнему говорил очень тихо, чуть отвернув лицо от Фассы, Блэйза и Дарнелла, которые, сгрудившись в дальнем углу рубки, изображали глубокий интерес к очередному раунду «Разбросанных».
— Чего... ты хочешь?
— Сотрудничества, — ответил Полион. — Всего лишь небольшого... сотрудничества.
Вслепую, захлебываясь воздухом, которым отчего-то было невозможно дышать, Альфа подняла лицо навстречу приоткрытым губам Полиона.
— Не такого сотрудничества, — смеясь, поправил ее Полион, — пока что не такого. — Он смерил ее холодным взглядом, который наполнил душу Альфы еще большим страхом — и почему-то возбуждением. — Может быть, попозже, если ты будешь хорошей девочкой. Прежде ты была слишком нахальной, Альфа, ты это понимаешь? А теперь ты именно такая, какой я хочу видеть свою женщину. Тихая. И почтительная. Оставайся такой, и мы не будем больше обсуждать какие бы то ни было... хм... болезненные темы с остальными. Иди за мной и следуй по моему пути. Это все, чего я от тебя ожидаю — на данный момент.
Покорно, со склоненной головой, Альфа следом за Полионом подошла к трем игрокам в «Разбросанных». Они все еще притворялись, что целиком поглощены игрой, но она была уверена, что они жадно наблюдали за ее унижением.
Она им отплатит. Так и будет, поклялась про себя Альфа. Фасса, Дарнелл, Блэйз — они все поймут, что над ней нельзя безнаказанно смеяться.
