- Гве-лендо, Речной Ветер! - резко сказала Золотая Луна.
Стурм видел, как помрачнел рассерженный варвар, но тем не менееповернулся и молча пошел к лодке. Золотая Луна вздохнула и проводила егоопечаленным взглядом.
- Могу ли я чем-нибудь помочь, госпожа? - мягко спросил Стурм.
- Нет, - сказала она. И добавила грустно, как бы про себя: - Онвладеет моим сердцем, но сам он - мой подданный. Когда-то, в юности, мынадеялись, что сможем об этом забыть... Увы, меня слишком долго называлиДочерью Вождя...
- Почему он не доверяет нам? - спросил Стурм.
- Ему свойственны все предрассудки нашего племени, - ответила ЗолотаяЛуна. - Жители Равнин не привыкли доверять нелюдям. Между тем Танис -эльф, хотя и бородатый. Да тут еще и гном с кендером...
- А ты, госпожа? - спросил Стурм. - Почему ты сочла возможнымдовериться нам? Разве тебе не чужды те же самые предрассудки?
Золотая Луна повернулась к нему, глаза ее были так же темны иблестящи, как озеро за спиной.
- Наш народ с детства называл меня принцессой, - услышал он еенизкий, звучный голос. - Меня почитали словно Богиню. Я и сама верила...мне это нравилось. По потом... потом случилось так, что...
Она умолкла. Воспоминания затуманили ее взгляд.
- Что же случилось? - тихо спросил Стурм.
- Я полюбила пастуха, - ответила она так же тихо, глядя на РечногоВетра. Вздохнула и направилась к лодке.
Стурм видел, как Речной Ветер вошел в воду, подтягивая суденышко кберегу. У края набегающих волн уже стояли Рейстлин и Карамон. Маг тряссявсем телом, кутаясь в свои одеяния.
- Мне нельзя мочить ноги, - прошептал он хрипло. Карамон не ответил.Его могучие руки подхватили брата, точно дитя, и опустили его в лодку. Магсъежился на корме, не произнеся ни слова благодарности.
- Залезай, - сказал Карамон Речному Ветру. - Я подержу.
Тот помедлил мгновение, потом проворно перелез через борт. Карамонподсадил в лодку Золотую Луну. Лодка слегка качнулась, и Речной Ветертотчас подхватил женщину. Варвары тоже устроились на корме, позадиТассельхофа. Карамон обернулся к подошедшему Стурму:
- Ну что они там?..
- Флинт говорит: мол, чем в лодку, лучше уж сгореть. По крайней меретогда он умрет в тепле, а не в сырости и холоде.
- Пойду, пожалуй, да приволоку его под мышкой, - сказал Карамон.
- Только сделаешь хуже. Ведь это ты его едва не утопил, помнишь? Нетуж, пусть Танис с ним разбирается. Он у нас дипломат.
Карамон кивнул. Двое мужчин молча стояли, ожидая, чем кончится дело.Стурм видел молящий взгляд Золотой Луны, обращенный на спутника, но РечнойВетер словно бы и не замечал. Тассельхоф, ерзая на банке, хотел о чем-тоспросить, но суровый взгляд рыцаря вмиг заставил его умолкнуть. Рейстлинскорчился в три погибели, силясь унять раздирающий кашель.
- Пойду к ним, - сказал наконец Стурм. - Слышишь? Свист все ближе.Нам нельзя больше терять время! - Но тут же увидел, как Танис пожал рукугному и бегом бросился к лодке - один. Флинт остался стоять где стоял, накраю леса, и Стурм покачал головой: - Говорил же я Танису, что гном непойдет...
- Правду говорит пословица: "Упрям, точно гном", - проворчал Карамон.- А этот все свои сто сорок восемь лет только и делал, что становилсяупрямей! - Великан невесело покачал головой. - Мы все будем скучать безнего, это уж точно. Сколько раз он спасал мне жизнь! Может, все-такипритащить его, а? Скажем, стукнуть легонько по челюсти, он и знать небудет, в лодке он или дома в постели...
Танис подбежал к ним, задыхаясь, последние слова Карамона не минулиего ушей.
- Нет, - сказал он. - Флинт никогда бы нам этого не простил. Небеспокойся за него: он уйдет обратно в холмы. Лезь в лодку. Вон сколькоогней, и все спешат сюда! Мы так наследили в лесу, что даже слепойовражный гном...
- Незачем всем мокнуть, - крепко держа борт лодки, сказал Карамон. -Вы со Стурмом полезайте, а я оттолкну.
Стурм забрался в лодку, Танис благодарно хлопнул Карамона по спине ипоследовал за рыцарем. Богатырь столкнул лодку, с прибрежной мели. Он былуже по колено в воде, когда с берега послышался вопль:
