– Князь и Изабель. Что ты думаешь об этом?
– Но ведь… он не может. Виргиния… она больна. Он не может оставить ее. Это ведь его дитя.
Улыбка исчезла с лица красавчика так же незаметно, как появилась. Теперь на Себастьяна снова смотрел служитель культа Равновесия: оторвет голову одним щелчком пальца, если позволишь себе хотя бы одно неправильное слово или подумаешь о том, чтобы нарушить какой-то закон. Ну и ну. Может, ему почудилось? Разве каратели умеют улыбаться?..
– Она не больна .
– Как – не больна? Но ведь он… приносит ей…
– Она не больна, – терпеливо повторил Великий . – Можешь мне поверить. Я не один век лечу темных существ – в том числе, и обращенных. Ее болезнь называется «страх потерять источник внимания ». Ради этого она готова разыграть любой спектакль.
– И ты не сказал об этом князю?
Себастьян пожалел, что не прикусил язык – уж слишком нагло это прозвучало – но красавчик, похоже, не злился. Лицо у него было такое непроницаемое, что даже стадо волшебников не смогло бы сказать, что он чувствует и о чем думает. Он в очередной раз затянулся папиросой и с наслаждением выпустил дым. Себастьян потянул носом воздух. Похоже на гвоздику и еще что-то мятное.
– Нет, не сказал. Ему не стало бы легче, узнай он правду.
– Великий. – Себастьян перевел дыхание, шагнул к нему и уже готов был опуститься на колени, но ответом ему был решительный жест – и он остался стоять. – Великий! Я знаю, тебе не все равно! Ведь не просто так ты остался тут?! Я знаю, что ты видишь дальше своих… ваших… Ордена законов! Ты – и твоя сестра… это она приходила к отцу Дамиану и приносила ему свитки, я знаю, это она учила его темному языку! И это ты писал эти свитки! И это…
– Ты любишь ее, Себастьян?
Он осекся, понимая, что его тирада так и повисла в воздухе, не достигнув ушей собеседника.
– Люблю так, как не может любить ни одно существо в двух мирах!
– Ты доверяешь мне?
Похоже, красавчик не шутил. Не получив ответа, он продолжил:
– Я рассказал достаточно личных вещей – и теперь жду от тебя ответного доверия. Кроме того, не вижу причин тому, чтобы ты мне не доверял. Я хочу помочь тебе. Иначе бы я вернулся с Даной и не оставался бы тут надолго. У меня естьдела .
– Я доверяю тебе, Великий, – проговорил Себастьян, снова опуская глаза.
– Смотри на меня. – И гость приподнял его голову за подбородок. – Я могу зачаровать тебя, но не собираюсь этого делать – и на то у меня есть свои причины. Послушай внимательно, мальчик.
– Да, Великий.
– Я помогу тебе, но мне понадобится и твоя помощь. Ты пойдешь со мной. Как бы все ни повернулось – я хочу, чтобы ты доверял мне. Ты можешь увидеть самые ужасные вещи в двух мирах, но ты не должен бояться, Себастьян. Это нужно тебе и мне. И Изабель. Вероятно, от этого зависит ее жизнь. Ты понял меня?
Себастьян закивал. Хотя ему уже было страшно – а ведь он даже не понимал, о чем идет речь.
– Хорошо. А теперь повтори.
– Я доверяю тебе, Великий. И не буду бояться.
– Молодец. Идем. У нас очень мало времени.
– Виргиния до сих пор отказывается от еды?
– Да, мой князь. Я приводил ей человека, но она не открыла мне дверь своей комнаты.
Я поднялся в седло, и Нофар подал мне второй плащ для верховой езды – на случай, если Изабель все же вернется со мной.
– Сегодня я приведу ей кого-нибудь другого, мой князь. Уверен, рано или поздно она поест. Ты не должен волноваться. Молодые вампиры могут умереть голодной смертью, только если рядом не будет еды. Я чувствую, что ее терпение на пределе.
Я рассеянно кивнул, и Нофар ответил вежливой улыбкой. Он был одним из немногих темных эльфов-слуг, которых я привез с собой в замок, и единственный из той компании, кто остался при мне. Я относился к нему больше как к сыну, нежели как к слуге, но по определенным причинам мы держали дистанцию. Все же вампирам не пристало заводить близких отношений с темными эльфами. Ничего хорошего из этого не получилось бы.
– Спасибо. Буду рад, если она все же поест.
– Удачи, мой князь.
Он поклонился и направился в замок: ночь только начиналась, и его ждали дела. А с тех пор, как он приучил себя существовать в темное время суток, дел изрядно прибавилось.
