— Эх, Вадим Андреевич, как мне вас не хватает, — проговорил Кирсанов, падая на водительское место и выворачивая руль, — вот бы мы им на пару показали…
Он сдал назад и увидел, как из бетонки прямо перед машиной взвились белые гейзеры. Пара пуль срикошетила и по борту уазика.
— Это кто же у нас такой меткий, — приговаривал Марат, разгоняясь и уводя за собой преследователей. — Это кто же у нас такой прыткий?
Его охватил радостный азарт. Сейчас он был в своей стихии. Бой без правил. Один против всех. Оставаться живым необязательно. Ну полная свобода действий…
Было только одно ограничение — он старался, чтобы они, стреляя по нему, не попали по самолету. Он выписывал зигзаги по взлетной полосе, а за ним уже мчались два джипа. Удар по тормозам, по рулю, по газу — развернувшись через занос, Кирсанов полетел в лобовую атаку. Из-под капота его машины выбивались клубы пара. Он бросил руль и привстал, давя ногой на газ, припав к автомату и посылая вперед короткие очереди. Он и не хотел, и не мог отвернуть в сторону.
Но столкновения не получилось. Он пролетел сквозь них и глянул в зеркало. Зеркала не было. Он оглянулся. Оба джипа стояли. И в них никого не было. Не считая покойников.
Глянув в сторону самолета, он увидел, что грузовая рампа уже втянулась, и задние створки закрывались.
— Ну, кто еще хочет? — закричал Марат, схватив второй автомат и оглядываясь.
Летное поле было пусто. Он не поверил своим глазам, но на поле не было ни души.
Победа. Иногда она выглядит довольно странно. Пустое летное поле. Чьи-то ноги, свисающие из джипа. И липкое сиденье. «Когда же я успел так пропотеть?», удивился он, ощупывая мокрую поясницу.
Но это был не пот. Кирсанов недоуменно уставился на окровавленную ладонь.
Он подлетел к ревущему самолету. Василь махал ему из грузового люка:
— Ну что ты телишься! Сколько тебя ждать!
— Улетайте без меня, я прикрою!
— Холера! Залазь быстрее!
— Гранцов! — выкрикнул он. — Я его не могу оставить!
— Какой еще Гранцов! — закричал Василь. — Ты теперь за самолет отвечаешь, а не за Гранцова. Залазь давай! Ну, шо ты расселся?
— Да я встать не могу, — сказал Кирсанов внезапно ослабевшим голосом.
— Ну, шо ты там шепчешь!
Василь чуть не за шкирку затащил его в самолет. Марат еле переставлял непослушные ноги. Оглянувшись на свой «уазик», он увидел развороченную спинку сиденья.
— Ты шо, раненый, чи шо? Хорош придуриваться! Я тут ему такую рекламу сделал, а он придуривается!
— Дай хоть перевязаться чем-нибудь, — попросил Кирсанов.
— Сейчас мы тебя перевяжем, мы тебя починим, будешь как новенький, ты только покажись народу, — говорил Василь и на себе тащил его наверх, к командиру.
— Здорово, Москва, — сказал командир. — Все на борту?
— Такой молодой, и полковник ФСБ? — спросил кто-то.
— Обойдемся без формальностей, — сказал Василь. — Товарищ покажет вам все документы сразу после посадки.
— Внимание, — объявил командир, — борт три сотни полста восьмой, поздравляю вас с освобождением. Курс на Москву. Запасной аэродром Ленинград.
Марат, стоя за спиной командира, видел перед самолетом взлетную полосу. Она показалась ему удивительно короткой.
— Иди вниз, полковник, — командир поправил наушники, — посмотри за пассажирами, чтоб пристегнулись.
— Я не полковник, — сказал Марат.
— Значит, будешь полковником, — сказал командир. — Василь зря брехать не будет. Иди, иди, еще наговоримся за одиннадцать часов. Нам главное сейчас через горку перепрыгнуть, так ты уж пристегни всех покрепче.
— Есть, — кивнул Кирсанов и вцепился в спинку командирского кресла.
В конце взлетной полосы зеленой стеной стояли горы. «Один пулеметчик в этой зеленке — и не будет нам ни Москвы, ни Ленинграда», подумал Марат, проваливаясь куда-то.
