Единственный среди нас представитель Службы Безопасности — лейтенант Котов — как оказалось, два года как выпустился из Академии СБ, где обучался по программе подготовки полевого агента. Не ошибся я в нем — с этого факультета те еще волкодавы выходят. Хотя служил почему-то в "Вымпеле" — антитеррористическом спецназе, а не в "поле". Родился и вырос на Земле, в Костромской области. Почти земляк — сам я родом из Самары. Семьей не обременен — молод еще. А так родители и сестра в Костроме.
Однако больше всего запомнился мне мичман Алексеев. Родом с Брода — суровой планеты в системе Эпсилон Эридана. На ней самым комфортным для жизни является экваториальный пояс, очень схожий с Сибирью — такие же суровые зимы, короткое лето, необъятная тайга — здешние деревья весьма напоминали земные хвойные породы. Мир неприветливый, требующий полного напряжения сил для выживания. И народ соответствующий — упертый, кряжистый и хозяйственный. Вот и вырос Петр Кузьмич Алексеев, потомственный охотник, весьма целеустремленным, знающим себе цену мужиком. Окончил училище связи, а дальше попал под призыв и оказался в технической службе флота, где и провел последующие тридцать с лишним лет. За годы службы овладел профессией в совершенстве, благо натура соответствовала — если уж берешься за дело, то доводи его до конца. Офицером не стал только ввиду отсутствия высшего образования, чему не очень печалился. Жизнь принимал такой, какая она есть, не терпел излишней суеты и был — самую чуточку — философом.
— Жизнь, ребята, такая стерва, — неторопливо вещал он, вертя в руках стопку с водкой, — что всегда найдет, куда тебя куснуть. Неважно, плывешь ли ты по течению, или из кожи вон выпрыгиваешь, чтобы изменить собственную судьбу. Вот, допустим, живет человек, активно участвует в общественной деятельности, планы строит, рвется на верх изо всех сил, видит себя если не президентом Федерации, то уж сенатором точно — а тут раз, и влетел в аварию на личном авто, что характерно, со смертельным исходом. И осталась после него куча едва начатых дел, а ничего толком завершить он в свои тридцать лет не успел. И пропали все его усилия зазря. Все потому, что взвалил на свои плечи слишком тяжелую ношу, не оценил силы собственные. А вот другой — вроде и не полный балбес, но вбил себе в башку, что все само собой обустроится, а потому и лежит целыми днями на диване. Ждет, когда соотечественники вспомнят, что есть такой, допустим, Сеня Жуков — алмаз неграненый, талант непризнанный. А сам и пальцем не шевелит, чтоб чего-то добиться. И доживает такой человечишко до ста лет. Умирает. А после него даже семьи не остается — лень ему в свое время было от дивана задницу оторвать, с девушками пообщаться. А все потому, что вовсе никакой ответственности на себя принимать не захотел, решил, что кто-то за него все сделает.
— Я это к чему все, ребята, — продолжает он после принятой стопки. — Надо ценить и на все сто процентов использовать каждый прожитый миг. Любой человек ценен на своем месте. Работаешь ты на заводе — работай так, чтоб потом не было стыдно. Не прыгай, как кузнечик, с места на место. Не оставляй за собой хвост из неоконченных дел, и тогда, сколько бы ты не прожил, после тебя останется добрая память. Пускай у одного человека, но она будет. И помянет он тебя не раз от чистого сердца. А нет памяти — считай, и не было человека. Для чего жил, зачем — не понятно.
— Я вот не боюсь смерти как таковой, — рассуждает он дальше. — Хорошо пожил, достаточно сделал, семья, опять же, неплохая — и сын есть, и дочь, и даже внук намечается. А боюсь я подохнуть глупо, не поменяв жизнь свою на что-то стоящее — хотя бы на жизнь врага. Или на жизнь друга, если смерть моя поможет ему спастись и отомстить. Но в жизни всякое случается, бывает, кирпич на голову упадет — и готово, пожалте в деревянный полушубок! Никто от такого не застрахован. Потому бояться Безносую глупо и бесполезно, надо относиться к ней как к мошеннице, и быть готовым ее обмануть, как она нас обманывает. Цену настоящую когтями выцарапывать, зубами выгрызать. И не бояться ее, ни при каких обстоятельствах.
