– …приветствуем…
– …пусть услышат угнетенные массы мира!..
– …да здравствует!..
Из далей, перспектив, как прибой, мчались конные, рассыпая в улицах крик телег и дробь копыт. С низов махали шапками, из опрокинутых лиц тысячи горящих глаз глядели ввысь – на ниспадание алого, на гаснущие алебастровые химеры небоскребов, на каменные арки культур – там оркестры веяли волнами слав – из раскрытых пересохших глоток, из спертых зыком грудей выло:
– …а-а-а-а!..
С окраин, из доков, из трущоб бедноты шли вставшие из земли, давя улицы множеством, зыбля алые лохмотья над зыбким океаном тысячеголовья, и от них, еще невидимых, из сумеречных недр стенало:
– …а-а-а-а!..
Лось скинул ноги с постели. Сел. Так, сидел некоторое время, опустив голову. Поднялся, дернул в бок толстую штору. За узким окном горели ледяным светом огромные звезды, – незнакомый их чертеж был странен и дик.
– Да, да, да, – проговорил Лось, – я не на Земле. Земля осталась там. Ледяная пустыня, бесконечное пространство. Уйти так далеко! Я – в новом мире. Ну, да: я же – мертв. Ведь я это знаю. Душа моя – там.
Он сел на кровать. Вонзил ногти в грудь, там – где сердце. Затем, лег ничком.
– Это ни жизнь, ни смерть. Живой мозг, живое тело. Но весь я покинут, я – пуст. Вот он, вот он – ад.
Он закусил подушку, чтобы не закричать. Он сам не мог понять, почему вторую ночь его так невыносимо мучает тоска по земле, по самому себе, жившему там за звездами. Словно – оторвалась живая нить, и душа его задыхается в ледяной, черной пустоте.
…Далеко впереди катились, расползаясь по радиусам степей, армии: к кораблям. С презрительной усмешкой, свертывая с дорог, отделялись от них последние из мертвецов Оборовича. Эти не хотели уходить: скрываясь в горах, поджидали идущих с севера, чтобы напасть, убить, еще раз умереть.
– Кто здесь?
Лось вскочил. В окно бил луч утреннего света. Соломенная, маленькая комната была ослепительно чиста. Шумели листья, свистали птицы за окном. Лось провел рукой по глазам, глубоко вздохнул. Сердце было тревожно, но радостно.
В дверь опять легонько постучали. Лось распахнул дверь, – за нею стоял полосатый толстяк, придерживая обеими руками на животе охапку лазоревых, осыпанных росою, цветов:
– Аиу утара аэлита, – пропищал он, протягивая цветы.
* * *
– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – Одно из последних изображений, переданных марсоходом «Spirit», содержит похожий на останки растения объект – участок скалы на возвышенности Колумбия, где марсоход провел последние семь месяцев. Темный радиально-симметричный выступ по форме напоминает земной лишайник. Однако, симметрия может и обманывать: похоже выглядят, например, сколы некоторых горных пород, содержащих оксид железа, поэтому до появления спектральных данных ничего нельзя утверждать однозначно. Менее оптимистично настроенные исследователи полагают, что на фотографии – результат неудачного соприкосновения с поверхностью скалы самого марсохода. Предыдущие эксперименты подтвердили абиотическую природу одной из самых «громких» находок – выступа в скале, внешне напоминающего раковину моллюска.
– Да, заехали, – сказал Гусев.
