Так, они долго стояли на белеющем в звездном свету древнем берегу канала.
Но вот, из-за темной и резкой черты горизонта появился светлый серп, меньше лунного, и стал подниматься над кактусовым полем. Длинные тени легли от лапчатых растений.
Гусев локтем толкнул Лося.
– Позади-то нас, поглядите.
Позади них над холмистой равниной, над рощами и развалинами, стоял второй спутник Марса. Круглый, желтоватый диск его, так же меньший луны, клонился за зубчатые горы. Отблескивали на холмах металлические диски.
– Ну и ночь, – прошептал Гусев, – как во сне.
Они осторожно спустились с берега в темные заросли кактусов. Из-под ног шарахнулась чья-то тень. Мохнатый клубок побежал по лунным пятнам. Заскрежетало. Пискнуло – пронзительно, нестерпимо тонко. Шевелились, поблескивающие в мертвом свету листья кактусов. Липла к лицу паутина, упругая, как сеть.
Вдруг, вкрадчивым, ужасным, раздирающим воем огласилась ночь. Оборвало. Все стихло. Гусев и Лось большими прыжками, содрогаясь от отвращения и ужаса, бежали по полю, перескакивали через ожившие растения.
Наконец, в свету восходящего серпа блеснула стальная обшивка аппарата. Добежали. Присели, отпыхиваясь.
– Ну, нет, по ночам в эти паучиные места я не ходок, – сказал Гусев, отвинтил люк и полез в аппарат.
Лось еще медлил. Прислушивался, поглядывал. И вот, он увидел – между звезд черным фантастическим силуэтом плыла крылатая тень корабля.
* * *
– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – Маргарита Маринова и ее коллеги из исследовательского центра Эймса американского аэрокосмического агентства провели компьютерное моделирование искусственного изменения климата Марса. К теме терраформирования Красной планеты и фантасты, и ученые обращались, конечно, не раз. Предлагались самые разнообразные методы преобразования марсианской атмосферы и климата: от заселения генетически сконструированными бактериями до распыления на полюсах поглощающих свет красок или сброса на поверхность планеты астероидов и ледяных комет. Но, как выясняется, наиболее эффективным методом будет инъекция искусственных парниковых газов в атмосферу (производство их на месте из широко доступного сырья). Специально синтезированные газы могли бы быть в десять тысяч раз более сильными «нагревателями климата», чем углекислый газ. Они могут быть построены на основе фтора и углерода. Так добавление в атмосферу вещества octafluoropropane в количестве 300 частей на миллион (0,03%) вызвало бы бурный парниковый эффект и таяние полярных шапок. А там есть и углекислотный лёд, и водяной. Выпуск углекислого газа еще больше бы ускорил потепление климата. Повысилось бы атмосферное давление. И за какие-то несколько сотен – тысячу лет, что по меркам эволюции планет очень быстро, Марс стал бы пригодным для жизни.
– Да, заехали, – сказал Гусев.
